С английским акцентом

Попасть на гостевой сектор перед матчем «Зенит» — «Марсель» оказалось делом нехитрым: шарф французского клуба, несколько фраз на языке Бальзака — и проходи.

На трибуне сотни три заезжих фанатов, и я сразу заметил, что все изрядно подмерзли. Новое лицо вызвало некоторый интерес: слишком легко одет, пришел один, за пять минут до начала, даже не пытается искать знакомых.

На поле показались игроки «Марселя». Французы довольно шумно приветствовали своих любимцев. Странно, но остальной «Петровский» был почти не слышен — умеют, оказывается, марсельцы поддерживать своих на выезде. Попытки прислушаться к разговорам принесли любопытные результаты: чаще упоминаются Манданда, Насри, Сиссе наш Аршавин и… Сычев, поигравший в «Олимпике». Вспоминают встречу двухлетней давности.

Еще говорят о матчах со «Спартаком» — по общему мнению, «Марселю» повезло, что дома забил трижды, ругают жребий, подбросивший два подряд русских клуба. Ругают президента Папа Диуфа, отпустившего в «Баварию» Рибери.

Дальше интереснее: по мнению здоровяка в милицейской шапке, стоявшего рядом со мной, в «Марселе» слишком мало французов, что не идет на пользу клубному имиджу. Не стесняясь в выражениях, его поддерживают окружающие.

Постепенно холод добирается и до меня. Достаю фляжку с коньяком, сворачиваю пробку и делаю пару глотков (закон, конечно, есть закон, но если голод не тетка, то холод — вообще не родственник). Полегчало, но на своей спине чувствую горячий взгляд. Два француза, закутанные, как солдаты Наполеона, смотрят на меня умоляюще. Один произносит чуть слышно «Камрад…» и тянет руки. Протягиваю фляжку, ребята делают по глотку и одобрительно кивают. Похоже, качество напитка, который коньяком только называется, не смущает. Потом передаю флягу здоровяку.

«Вы француз?» — спрашивает он.

«Русский», — «А почему болеете за наших?»

Контакт установлен, и я продолжаю беседу в духе дружбы народов:

«Не люблю «Зенит». А «Марсель» — самый приятный французский клуб».

Здоровяк тут же хватается за мобильник, набирает номер и кричит:

«Клод, ты представь, тут русский, у него шарф «Марселя», он болеет за наших и угощает коньяком!»

Постепенно знакомлюсь со всей компанией. Оказывается, все работают в транспортной фирме и ездят за командой одним коллективом. Погребняк забивает первый гол — все в шоке. Расспрашивают, как теперь заиграет «Зенит». Сочувственно говорю, что теперь вцепится в «Марсель» и своего не упустит. Сиссе выходит один на один и бьет в Малафеева.

Здоровяк хватается за голову, сплевывает и говорит:

«Я же предупреждал! Эти негодяи ни на что не годны. Вот у русских в команде нет ни одного черного…»

С ним никто не спорит.

В перерыве в ход пошла вторая фляжка. Видно, она добавила французам оптимизма: возобладало мнение, что «Марсель» устоит. Спорю с соседом на бутылку коньяка, что «Зенит» еще забьет. Когда Погребняк вновь поражает ворота, над сектором повисает тишина. Матч окончен. Удивительно, но уже через пару минут кто-то шутит, кто-то смеется. Договариваюсь с новыми знакомыми показать город. По дороге с «Петровского» все разговоры о футболе: почему в таком большом городе маленький стадион, может ли «Зенит» выиграть Кубок УЕФА, почему Аршавин не переходит в суперклуб, откуда взялся Погребняк…

Прощаемся на Невском около трех ночи. Вдруг здоровяк, уже севший в машину, выскакивает и подбегает ко мне.

«Вспомнил, я вспомнил, — он расплывается в улыбке. — Ваш стадион похож на Англию. Только у вас болеют как англичане. Я теперь понял, почему ты знал, что «Зенит» забьет еще: ваш стадион запел как в Англии».