Серьезные лица

Смотреть хоккей в Москве и тем более работать на нем – по-прежнему сомнительное удовольствие. Даже во время плей-офф.

К плей-офф московские хоккейные клубы относятся как к войне. То есть они сознательно обрекают себя на лишения, но не забывают, чтобы и все вокруг страдали. Во время плей-офф журналистам невозможно работать, зрителям трудно попасть на стадион, а все работники клуба делают такие лица, что к ним не подойти.

На хоккей в Мытищах ходить хочется, ведь там чуть ли не единственное место в Москве и ближайшем Подмосковье, где потолки стадиона не помнят старые советские времена. Там просто приятно смотреть матчи, и даже неважно, кто играет. Но за это эстетическое удовольствие надо заплатить. Нет, не деньги за вход – несмотря на аншлаги, проблем с билетами у «Атланта» нет. Можно попасть на любой матч даже за десять минут до начала. Видимо, дефицит возникнет только, если команда будет играть в финале Кубка Гагарина. Проблемы в другом. Непонятно, зачем было делатьать огромную парковку, если половина территории моментально перегораживается шлагбаумами «для своих», а на вторую можно попасть лишь по пропускам. Откуда человек, живущий в Москве и приехавший на хоккей, должен знать про неведомые пропуска?

Милиция (до полиции ей все-таки далеко) моментально перекрывает три улицы и не позволяет никому туда проезжать. Спроси у них, зачем они это делают, услышишь какие-то невероятные вещи. Дескать, безопасность. Нельзя парковаться возле арены. Но показываешь им на автомобили с пропусками, которые стоят на территории, – пожимают плечами.

Гораздо хуже в «Лужниках». Кто-нибудь когда-нибудь сможет объяснить, на каком основании за проезд по Лужнецкой набережной берут деньги? Честно говоря, каждый день ожидаешь, что новые московские власти разберутся со спортивным комплексом и наведут там порядок, но время идет, а изменений нет.

– Вам нужно заехать с другого входа, – говорит охранник, когда подъезжаешь к воротам.

– Весь сезон езжу с этого входа, с чего я должен ехать в другое место?

– Там все перекрыто.

– Ничего, припаркуюсь там, где не перекрыто.

– 50 рублей.

Отдать мелочь в такой ситуации очень приятно.

У Малой спортивной арены ничего не перекрыто. Хотя и там любят поставить охранников, требующих неведомые пропуска. Но территория огромная, есть где поставить машину.

В «Сокольниках» все еще печальнее. Там и парковка планировалась еще в те времена, когда люди удивленными взглядами провожали каждую иномарку, а сосед с автомобилем считался куркулем.

На «Спартак» надо приезжать либо слишком рано, либо приготовиться бросить автомобиль очень далеко от арены, как только заметишь свободное место. Но по большому счету в «Сокольниках» вообще не должны проводиться матчи, которые вызывают хотя бы минимальный интерес со стороны болельщиков.

Эта же мысль пришла и президенту КХЛ Александру Медведеву. Проблем с парковкой у него нет, но он столкнулся с другой проблемой. Чтобы попасть к раздевалке команды, надо пройти либо по улице (не вариант), либо через скамейку запасных. Болельщики «Спартака» совершенно безосновательно стали оскорб­лять руководителя лиги, считая, что их команда не прошла в следующий раунд из-за судейства. Отметим, что в поражении «Спартака» судьи виноваты столько же, сколько атмосферное давление и урожай кофе в Бразилии.

– Игры КХЛ не должны проводиться в «Сокольниках», – говорил Медведев, и во время интервью его толкали хоккеисты, пытающиеся вынести баулы на улицу, многочисленные журналисты, а также друзья игроков: микст-зона здесь тоже помнит времена, когда в стране выходила одна спортивная газета. – Я приложу все усилия, чтобы тут разрешили построить новую арену, за 18 месяцев. Инвесторы уже есть.

Эх, возникнут проблемы. Знаете ли, что в чьем-то воспаленном мозгу «Сокольники», как и Малая арена в Лужниках, считаются памятниками архитектуры. У нас в стране можно украсть миллиард, но если ты разрушишь бесполезное и уродливое здание, тебя могут посадить.

Только «Спартак» сохранил возможность для прессы заходить в раздевалку после матча. «Динамо» теперь делает все, чтобы ни у кого из прессы не было лишнего контакта с хоккеистами. Правда, они выводят одного игрока, чтобы он ответил на все вопросы, пусть и по нескольку раз.

Это ведь тоже странно. Почему-то в спорте укоренилось мнение, что интервью мешают спортсменам. Тема эта долгая, спорная, и отвлекаться на нее не хочется. Но вот с рижанами легче. Если их ждать возле автобуса, то поговорить можно со всеми.

А вот в Мытищах работать очень удобно. Микст-зона там располагается так, что ни один хоккеист не пройдет мимо прессы, а  также есть возможность понаблюдать, как ведут себя гости. Внимательные, например, увидели конфликт главного тренера «Северстали» Дмитрия Квартальнова с заместителем директора череповецкого клуба, чье имя даже называть не хочется. Если последнего завтра уволят, то хоккею будет легче, но пока он может травить классного игрока и перспективного тренера.

– В раздевалку «Атланта» можно зайти только после пресс-конференции, – говорит пресс-атташе команды. В этом хитрость. Пресс-конференция начинается через полчаса после игры, затем еще идет минут 15, и к этому времени многие расходятся.

Но это ведь не страшно, ты встречаешь всех в коридоре.

С ложами прессы на всех трех стадионах Московского региона, где был плей-офф, полный бардак. Опять же лучше всех у «Атланта». Пресс-атташе заходит до начала игры и объявляет, что все скауты должны покинуть ложу, так как места может не хватить прессе. Но вот Владимир Плющев этого объявления не слышит и остается сидеть на месте. Хотя он, конечно, не журналист, к счастью, не скаут и к огромному удовольствию всех, не тренер. Но у Плющева берут интервью во время перерыва на весь стадион, и его появление здесь все-таки оправданно.

На «Спартаке» ложа прессы – продолжение фанатского сектора. Попасть туда настоящему репортеру, который пришел работать, – непросто. Сидят какие-то люди в «розах», технические работники телевидения и люди, предъявляющие такие пропуска, что в офисе КХЛ должны сойти с ума. Явная же подделка.

Аншлаг и в «Лужниках». Тут, конечно, порядка больше. В ложе прессы – пресса. Только вот непонятно, откуда столько журналистов. Но потом видишь, сколько человек приходят в микст-зону, и веришь, что спортивной прессы сейчас очень много. И это радует.

– Лео, вы настраивались на победу? – спрашивал кто-то.

Комаров немного удивляется, вспоминает, что счет в серии 1–3, и подтверждает, что настраивались. «Не исключено, – размышляет он, – я просто плохо знаю русский язык и чего-то не понял».

В «Сокольниках» в микст-зону прямо с трибуны спускается болельщик, который минутами ранее оскорб­лял Александра Медведева и винил СКА в заговоре. Неожиданно он сталкивается лицом к лицу с Максимом Рыбиным.

– Максим, с победой, поздравляю, – говорит этот фанат.

Рыбин кивает и выходит на улицу.

– Предал «Спартак» за деньги, – добавляет болельщик. – Купили победу, все сейчас за деньги. Евгений, с победой.

Это он подбегает к Артюхину и жмет руку.

Новая звезда московского плей-офф – Оксана с канала «Россия 2», которая теперь берет интервью в перерывах. Общение у нее пока не складывается, но хоккеисты терпеливы.

– Расскажите нам что-нибудь, – просит Оксана. – Допустим, по игре.

Игрок отвечает.

– Но вы, вообще-то, верите в победу, сможете там победить или еще что-нибудь, – задерживает его Оксана.

Хоккеист отвечает.

А вы не вслушивайтесь. Смотреть на Оксану просто приятно, а что она там спрашивает, никого не интересует. Да и редкий хоккеист даст какой-нибудь интересный ответ в перерыве, тем более если его команда проигрывает.