Слово из трех букв

Тайны вокруг сборной России сгущаются накануне каждого крупного турнира. В «Бору» Олег Романцев и Георгий Ярцев отказывались от Андрея Аршавина, а в отеле «Марриотт» Гус Хиддинк принимал извинения от Игоря Денисова.

2002 год. Санаторий «Бор»

Это было самое короткое интервью в моей карьере. За резным кривоногим столиком на стуле с шелковой обивкой передо мной сидел Андрей Аршавин. Стул был высоким, и юная звезда «Зенита», взгромоздившись на него, болтала ногами. Ему тогда не исполнилось еще даже 21, до первого чемпионства с «Зенитом» оставалось лет пять, до Кубка УЕФА и бронзы чемпионата Европы – шесть, до «покера» в футболке «Арсенала» в ворота «Ливерпуля» – семь, до возвращения в Санкт-Пе­тер­бург – почти десять. Шла пятая минута разговора, и на каждый вопрос у Аршавина был только один ответ: «Нет».

Два десятка заготовленных вопросов заканчивались, а слово «да» можно было выудить, спросив только фразой из анекдота, хорошо ли он меня слышит. С тех пор я с восхищением отношусь к коллегам, которые делают полосные интервью с Аршавиным. Надо обладать огромным талантом, чтобы ответы из трех букв разворачивать в сложноподчиненные предложения.

Спустя несколько часов Аршавин уже сам услышал то самое слово. Тренерский штаб национальной команды с Олегом Романцевым во главе отцепил его от отправлявшегося в Японию состава. Из задорного «Зенита» Морозова на тот чемпионат мира отправился только Кержаков. А вместе с Аршавиным дома остались Денис Лактионов, Омари Тетрадзе и Андрей Каряка. С тремя последними было все довольно прозрачно. Выступавшего в то время в южнокорейской К‑ли­ге Лактионова в российскую сборную в рекламных целях тянула компания LG, но тренеры отбились от предложений спонсора. А на позициях Тетрадзе и Каряки в сборной играли футболисты, проверенные «Спартаком» Романцева.

С Аршавиным все было сложнее. Фирменное «нет», возможно, подвело его и здесь. Имея предложение о переходе от «Спартака», полузащитник «Зенита» отказался от переезда в Москву. Совмещавший в сборной и клубе тренерские посты Олег Иванович Романцев никогда не воспринимал такие короткие ответы. Своего первого крупного турнира Аршавину оставалось ждать целых шесть лет.

2004 год. Санаторий «Бор»

«Как-то шли на дело, выпить захотелось…» – хор Турецкого на солнечной лужайке перед особняком правительственного санатория «Бор», где который год квартировала сборная России, старательно раскладывал на голоса «Мурку». Где-то на втором этаже весь в золотых цепях и браслетах на очередной пресс-кон­фе­рен­ции ссорился с журналистами герой и спаситель отборочного цикла Георгий Александрович Ярцев. А игроки всей остальной сборной под слаженное «Вот пошли провалы, начались облавы, много стало наших попадать», среди гирлянд разно­цветных шариков перед отъ­ездом в Португалию прощались с родными и близкими.

Среди них снова не было Андрея Аршавина – лучшего игрока по версии «Советского спорта» и третьего в опросе еженедельника «Футбол» за 2004 год. Но об антипатии Ярцева к уже состоявшемуся лидеру «Зенита» было известно давно. «В «Зените» я привык вести себя раскрепощенно, шутить, улыбаться. Георгия Александровича это очень раздражало», – вспоминал через год о ее причинах Аршавин. А в тот солнечный майский день на лужайке в «Бору» тихо обсуждали причины отказа от других игроков – Онопко, Игнашевича (оба – по официальной версии, из-за травм), Бояринцева и, прежде всего, форварда Александра Панова.

Версий о причинах неожиданного отъезда нападающего «Торпедо» из «Бора» было несколько, и чаще всего мелькали слова «допинг» и «болезнь». Реплика врача сборной Юрия Василькова: «Панову запрещено играть при плюс 35 градусах», добавляла интриги. Тогда еще немногим было известно о диагнозе «гепатит С», который форварду поставили на медобследовании во французском «Сент-Эть­е­не». В том, что он в юности принимал тяжелые наркотики, Александр признался лет через пять.

2008 год.Отель «Марриотт»

Первое, что сделал Гус Хиддинк, возглавив сборную России, так это выгнал всех из «Бора». Бронзовый состав Евро‑2008 набирался в лоб­би-ба­рах пяти­звездочных отелей Москвы. Там же, где Гус Хидддинк подписывал с Виталием Мутко «соглашение на салфетках» о продлении контракта, и там же, где полузащитник «Зенита» Игорь Денисов извинялся перед тренерским штабом сборной за резкие слова. Парадокс самого успешного в истории сборной России «состава‑2008» в том, что не тренерский штаб отцеплял от него кандидатов. Игроки сами отказывались от сборной Хиддинка. Иногда в грубой форме.

Это самая прозрачная из «темных» историй сборной России. В середине мая тренерский штаб обнародовал предварительный список из 25 фамилий тех игроков, кого Хиддинк хотел взять в Австрию. Среди них не было не только вернувшегося специально из Испании Александра Кержакова, но и Игоря Денисова. На следующий день после победы «Зенита» в Кубке УЕФА полузащитник дождался звонка из национальной команды от Александра Бородюка. Нескольких грубых слов с подтекстом «а что раньше не звали?» хватило ему, чтобы остаться за бортом Евро‑2008. Короткого визита вместе с агентом в Москву для слов извинения Бородюку и Хиддинку оказалось недостаточно: Денисов снова в сборную был приглашен уже после чемпионата Европы.

Еще одним отказником оказался Павел Погребняк. Хиддинк выстраивал команду под Погребняка в качестве ударного форварда. Но лучший бомбардир Кубка УЕФА – 2007/08 получил травму в одном из товарищеских матчей сборной и не решился выходить на поле до полного восстановления. «Это его собственное решение», – пожимал плечами Хиддинк, выведя нападающего к прессе. «Это наше общее решение!» – с обидой в голосе реагировал По-гребняк.

Кто-то из игроков, оказавшихся за бортом сборной перед крупными турнирами, возвращаются, чтобы стать ее лидерами. А кто-то пропадает из нее навсегда.