Советник президента ЦСКА по спортивным вопросам Валерий Непомнящий: «Почему в штабе Капелло только один российский тренер?»

Отличаются ли наши молодые футболисты от иностранных ровесников? Почему в российских командах очень мало игроков моложе 21–22 лет? Как мы должны использовать иностранный опыт, чтобы короткий путь в основной состав Алана Дзагоева и Александра Кокорина был по силам большинству юных мастеров? Валерий Непомнящий по привычке воспринимается как тренер, но его нынешняя должность призвана как раз к тому, чтобы найти ответы на эти вопросы. Порой рассуждения Валерия Кузьмича превращались в монолог, который можно использовать как учебное пособие — в том числе, наверное, и для тех, кто сегодня уполномочен принимать решения о реформах российского футбола.

Молодежи на ведущих ролях должно быть больше

— Ваша нынешняя работа оказалась именно такой, как себе ее представляли?
— Да, ожидания почти полностью совпали с реальностью. Но признаюсь, в этой роли чувствую себя пока некомфортно. Приходится много сидеть, говорить, обсуждать, я еще не до конца к этому привык. Хотя изначально было понятно, что быстрого результата здесь ждать не стоит — в большей степени труд на будущее.

— Давайте именно о футбольной части. Чем конкретно в последнее время занимаетесь?
— Поиском игроков и анализом их перспектив в нашей команде. Не только тех, кто может прийти и сразу помочь первой команде, но и молодых. Ими занимаюсь даже в большей степени.

— Поиск ведете в каких направлениях?
— Во всех. И в России, и по всему остальному миру.

— У российской молодежи есть какие-то общие проблемы, мешающие составлять конкуренцию опытным игрокам?
— Здесь очень интересная ситуация. Когда наши дети играют со сверстниками из Европы, то выглядят очень достойно. Часто вообще не уступают ни в чем. Например, в этом году академия ЦСКА выступала в Лиге чемпионов среди юношей, там нашими соперниками были академии «Челси» и «Аякса» — так мы и против них хорошо смотрелись. То есть вроде бы на детско-юношеском уровне вполне соответствуем. А вот потом начинаются проблемы — плавно перевести ребят во взрослый футбол не получается. На этапе «молодежный состав — первая команда» многие пропадают для большого футбола. Возьмем наш клуб — в последнее время в юном возрасте заиграли только Дзагоев и Щенников, да Нетфуллин сейчас начинает выходить. И это все. Да, в 17–18 лет выдерживать конкуренцию в сильной команде очень тяжело. Но в 19–20 футболисты должны соответствовать этому уровню. А такого не происходит. Почему? Моя задача как раз и состоит в том, чтобы найти ответ. Пока мы его не знаем.

— Но ведь отчасти такая проблема актуальна и для европейских топ-клубов. Уровень задач и соответственно требований к футболистам очень высок, а потому постоянно пополняться собственными воспитанниками даже для них проблематично.
— Там ситуация с молодежью значительно отличается от нашей. Начну с Южной Америки. У них полно 18–20-летних игроков, выступающих за основные составы сильнейших клубов, — готовый «товар на продажу». То же самое и в Европе. И в Сербии с Болгарией, и в Германии с Францией достаточно ребят этого возраста, уже готовых играть на самом высоком уровне. Возьмите для примера «Арсенал», который покупает чаще всего молодых футболистов. Сейчас такой же дорогой пошел «Челси». Так что во многих странах достаточно молодежи, соответствующей первым командам. У нас же с этим гораздо сложнее. Хотя должно быть по-другому. Надеюсь, сборная Писарева на молодежном чемпионате Европы докажет, что российские футболисты могут на равных играть со сверстниками из ведущих футбольных стран. А пример того же Кокорина показывает, что способные футболисты у нас есть. Просто нам, видимо, с ними по-другому надо работать. Бережнее, что ли.

К иностранцам в детском футболе тоже относился настороженно

— Мода на иностранных специалистов уже глубоко укрепилась у нас и в детско-юношеском футболе. Это сейчас необходимо? Ведь многие отечественные специалисты сильно противятся приглашению коллег из-за рубежа.
— Я сам до последнего времени со скепсисом воспринимал привлечение иностранных тренеров в наши академии. А в Питере на Турнире Гранаткина довелось общаться с тренерами зенитовской академии, которые тоже говорили, что без энтузиазма воспринимают идеи голландского руководителя. Но у нас так принято. Сначала мы категорически отвергаем что-то неизвестное и чужое. Потом начинаем осознавать — в этом что-то есть. Ну и третий этап, когда нас едва ли не осеняет: мол, как мы раньше этого могли не делать? Такое же отношение, кстати, было и к тренерам сборной России. Находилось достаточно людей, кто утверждал, что с нашей национальной командой иностранец работать не должен. Тем не менее и Хиддинк, и сейчас Капелло доказали, что очень даже могут работать, и вполне успешно. В том числе и разбираться в нашем менталитете, который мы привыкли считать каким-то особенным. Интеграция иностранных специалистов в мировом футболе проникает все глубже, от этого никуда не деться. Просто есть хорошие тренеры, а есть плохие. Независимо от национальности. Возвращаясь к академии ЦСКА, замечу, что ранее у нас работал голландец Йелле Гус, сегодня трудится аргентинец (Андрес Лиллини. — «Спорт»). По его словам, и условия, и подготовка футболистов у нас на хорошем уровне. И талантливых ребят хватает. Как говорит аргентинец, через три-четыре года, ну, может быть, через пять лет мы вполне можем рассчитывать на всплеск. Когда сразу много молодых игроков пополнят главную команду и будут готовы решать максимальные задачи.

— Что для этого мы должны почерпнуть у иностранцев?
— Педантичный подход к подготовке с определенного возраста. До 13–14 лет ребята должны просто получать от игры удовольствие. А вот потом надо четко определить потенциал каждого футболиста и скрупулезно с ним работать. Тактика, ориентир на командные действия — это хорошо. Но для того чтобы через несколько лет игрок был востребован на профессиональном уровне, его подготовке надо уделить отдельное внимание.

— Еще один неоднозначный вопрос — о целесообразности проведения чемпионата молодежных составов в нынешнем виде. Некоторые специалисты считают, что, играя только против ровесников, молодые футболисты не растут и для их же пользы им лучше выступать, например, во втором дивизионе. Что скажете?
— Пока у меня нет уверенности, что, если мальчишек бросить в тот же второй дивизион, они станут расти как на дрожжах. Ведь на этом уровне команды бьются за результат, судейство там порой оставляет желать лучшего — в таких условиях молодых игроков могут просто сломать. Ведь одно дело, когда таких в команде несколько, и совсем другое, если она полностью состоит из восемнадцатилетних. Это опасно. Можно вспомнить того же Карпина, который уверенно заиграл во второй лиге. Но вокруг него там были мужики. Так что вопрос этот очень спорный. Хотя допускаю, что, может быть, и стоит попробовать создать фарм-клубы, которые бы выступали во втором дивизионе. Но не вместо молодежных составов, а в дополнение к ним.

Канунников и студенческая лига

— А создание студенческой лиги, причем в масштабах СНГ, помогло бы заметно расширить поиск талантов для профессиональных клубов?
— Приведу пример Южной Кореи, где я работал. Там в свое время была создана студенческая лига, в которой уровень футбола был на очень высоком уровне. В каком смысле на высоком? Университетская команда была вершиной пирамиды в детско-юношеском футболе — туда попадали лучшие. То есть те, кто прошел все этапы с самого малого возраста и хорошо себя проявлял. Вряд ли там было возможно, чтобы кто-то когда-то занимался в детской команде, потом надолго прервал занятия, а став студентом, вдруг снова вернулся в футбол. Да еще и стал выделяться. На такое не стоило рассчитывать. Кроме того, в Южной Корее работает система драфта, через который игроки из университетов и попадают в профессиональные клубы. Хотя отмечу, что, пройдя такой путь, футболисты пополняют клубы, как правило, не ранее 21 года, после окончания обучения. Тем не менее попадают. Можно вспомнить и США, где уровень студенческого спорта вообще высочайший, и именно оттуда большей частью черпают пополнение профессиональные команды. Но там работает четко отлаженная система, которую нам еще предстоит продумать и выстроить. Только в таком случае студенческая лига может стать серьезным подспорьем для профессионального футбола. И очень важно, чтобы руководители вузов были заинтересованы в наличии у себя сильных команд и создавали условия для роста молодых футболистов.

— Вернемся к ЦСКА. С Леонидом Слуцким контактируете по поводу молодых игроков?
— Да, общаемся постоянно. Вообще весь процесс перехода игроков из академии в молодежный состав, а оттуда в «основу» происходит под контролем главного тренера ЦСКА. Леонид Викторович задает приоритеты, мы же ему предлагаем футболистов на вырост — 16–17-летних, например. Потом Слуцкий обозначает позиции, где он видит молодых игроков, и дозирует время, которое они должны получить в «молодежке».

— На сборы с основным составом кто-то из рекомендованных поедет?
— Да. На первый этап подготовки должны отправиться несколько игроков 1993–1994 годов рождения.

— По работе в Томске вы хорошо знаете Максима Канунникова, чьи перспективы в «Зените» стали еще туманнее после возвращения Данни и покупки Халка. Что посоветуете своему бывшему подопечному?
— Футболист должен играть. В «Зените» же Максиму ждать этого придется очень долго. Думаю, сейчас ему лучше уйти в аренду.

— А возможность ежедневно тренироваться рядом с высококлассными партнерами разве не способствует росту?
— Конечно, польза от столь жесткой конкуренции для Канунникова очевидна. Так же как и возможность учиться у старших партнеров. Но все же — допустим, команда прошла два сбора, все основные нападающие здоровы и в полном порядке. В такой ситуации Максим точно окажется на скамейке. Поэтому я бы ему порекомендовал найти команду, где он сможет играть чаще.

— Все равно какую команду? Будет ли польза, если он окажется в рядах аутсайдера, где мастеров, как в «Зените», нет и потому конкуренция не столь высока?
— Очень сложный и спорный вопрос. Когда он играл у меня в Томске, мы боролись за выживание, но Максим прибавлял, выглядел очень уверенно, был на виду. Будет ли он так же раскрепощенно себя чувствовать, если окажется в команде, ставящей большие задачи? Не задрожат ли колени при постоянном давлении со всех сторон? Возьмите для примера Павла Яковлева — в Самаре он был очень хорош, выделялся там, забивал. А вот в «Спартаке» сейчас у него ситуация непонятная. Трудная это задача — найти свою команду, где окажется комфортно и будет возможность полностью реализовать потенциал.

Поставил бы вопросы перед Капелло

— Работая в Камеруне, вы были в нынешней роли Фабио Капелло. Как нам использовать сотрудничество с итальянцем так, чтобы оно не ограничивалось показанным результатом? Чтобы нам его опыт помогал еще долго после отъезда самого Капелло.
— В последнее время я видел два больших интервью Капелло — одно на интернет-ресурсе, другое на телевидении. На мой взгляд, в них было достаточно моментов, о которых Фабио рассказывает подробно. К ним стоит внимательно прислушиваться и проанализировать их. Это ведь тоже форма сотрудничества. Кроме того, стоило бы ввести регулярные семинары Капелло для российских специалистов. Не знаю, насколько регулярно и тесно с ним общается Николай Писарев, в том числе и по этому поводу. Но если бы я был сотрудником РФС, постарался бы поставить такие вопросы. Мой же нынешний статус этого сделать не позволяет.

— В Камеруне перед вами такие задачи ставили?
— Конкретно — нет. Но дело в том, что футболисты сборной там представляли восемь клубов из двух городов, и они все время были под моим контролем. А тренировали эти клубы мои помощники в сборной, они знали мои требования. А вот когда я работал со сборной Узбекистана, там должен был читать лекции местным тренерам. В Японии и Корее задача вообще стояла четко: мне предстояло не только добиться результата, но и подготовить себе смену. А это подразумевало обязательное наличие в тренерском штабе местных коллег. Пусть это были и клубы, а не сборные.

— Значит, руководителям нашего футбола надо было настоять на условии, чтобы в штаб Капелло вошли несколько россиян?
— Так ведь изначально речь шла именно об этом. Почему в итоге представительство россиян ограничилось одним Овчинниковым, я так и не понял.

От игроков надо жестко требовать учить русский, от тренеров — умеренно

— А надо ли нам быть жестче к ино­странным тренерам и футболистам в требованиях к изучению русского?
— Здесь тренеров и игроков стоит разделить. Именно к тренерам, считаю, надо проявлять больше толерантности. Можно сформулировать так: знать наш язык им желательно, но все же не обязательно. Почему? Сужу по себе: в Японии, Китае или Корее для меня было важно иметь помощника, который говорит на местном языке. Перед началом тренировки я объясняю задачи, мы обговариваем какие-то нюансы, и потом проводит занятие именно он. По крайней мере девяносто процентов времени помощник контактирует с футболистами. Ситуации, когда требуется общение с глазу на глаз, случаются редко. Чаще при каких-то чрезвычайных обстоятельствах.

— А установки, уточнение игровых нюансов?
— Для установок дается достаточно времени, чтобы переводчик мог донести требования, расставить акценты и разъяснить все задания игрокам. То же самое касается и перерыва. Давайте обратимся к опыту Капелло. Когда он приехал в Англию, хватало разговоров, что его знания английского недостаточны. Тем не менее работал он со сборной вполне успешно. С нашей сборной у него тоже результат хороший. При этом видно, что он смог донести свои требования до футболистов, в игре команды явно чувствуется рука Фабио. Значит, то, что он делает и говорит, воспринимается подопечными. А это уже вопрос психологии, педагогики, а не обязательного знания языка.

— А как быть с ленивыми в этом плане игроками-иностранцами?
— Футболисты — совсем другое дело. Они постоянно живут в нашей среде, регулярно контактируют с партнерами, общаются с журналистами, например. Поэтому знать русский язык должны обязательно. Думаю, вполне нормально требовать от них умения изъясняться хотя бы на минимальном уровне.

— Тогда, может быть, стоит ввести корпоративную договоренность между клубами, чтобы все этого требовали и неукоснительно следили за выполнением?
— В какой именно форме требовать, наверное, возможны разные варианты. Но подчеркну, требовать надо обязательно. Хотя здесь важно отметить и вот что: способность к овладению языками у всех разная. Так же как и музыкальный слух, например. Один мелодию схватывает на лету, а другому она не дается никак. В этом плане очень способны к иностранным языкам именно африканцы — вспомните того же Тчуйсе, как быстро он освоил наш язык. А вот северянам его выучить гораздо сложнее — финнам, шведам, норвежцам. Такие нюансы тоже стоит учитывать. Да и индивидуальные особенности каждого человека тоже. Когда наши ребята оказались в Англии, Аршавин бойко смог разговаривать, а вот Юра Жирков гораздо хуже. Ведь у нас тоже есть такая особенность — южные ребята гораздо легче и быстрее осваивают языки, чем северяне.