Спартаковское алиби

Первого апреля меня попытались разыграть. «Ты знаешь, что ОИР (Олег Иванович Романцев то есть) — «и. о.» до окончания сезона?». Попытка вышла неудачной, но какова же глубина этой издевки! Как и самого факта того, что «инсайд» оказался лишь шуткой.

Валерий Карпин остается главным тренером «Спартака», совмещая сей пост с управленческой должностью. Человек, категорически и публично отрицавший необходимость тренерского образования, получил богатство, которое не снилось многим куда более опытным коллегам. Напомню, что Лучано Спаллетти как-то хотел получить такие же полномочия в «Интере», но добрый Массимо Моратти мягко отказал, лишний раз подтвердив, что Жозе Моуринью — Особенный.

Почему в России особенным считают Карпина (Леонид Федун, кстати, как и Моратти, тоже в очках и с шевелюрой), если учесть, что «Спартак» демонстрирует слабейший футбол в первой «восьмерке», — загадка. О Моуринью во все годы его бурной деятельности игроки, как бывшие, так и действующие, отзывались исключительно в превосходных тонах, самый свежак исторг только что сам Криштиану Роналду: «Моуринью — лучший в мире!» Если же коллеги спрашивали об имидже странного португальца со взглядом больничного Наполеона, то получали ответ: «Это он все играет, на самом деле в жизни он отличный парень!»

О нынешнем наставнике красно-белых мы не слышали ни того ни другого. Судя по высказываниям подопечных, в команде есть какой-то тренер, который «что-то нам сказал и что-то показал». Но говорят о нем неохотно и абстракт­но, как если бы боялись. Видимо, собравшись с духом после матча с «Зенитом», выдал на правах лучшего среди средних Дзюба: «Не знали, как подойти к воротам соперника...».

Да никаких Америк Артем не открыл. Черт бы с ней уже, со спартаковской игрой, штампом из прошлого, анахронизмом вроде полиэтиленового пакета «Зенит — чемпион!». Но хоть какую-то идею хотелось бы уловить в игре современного «Спартака», состав которого позволяет на равных бороться с «Зенитом», а не проигрывать ему наивно и обреченно. Так, что гол Дзюбы выдергивает тебя из состояния дремы: «Опаньки, влетело ведь!» Уже давно складывается ощущение, что спартаковцы, игроки разных национальностей и мастей, не до конца понимают, что им велят делать. А потому заученно направляют мяч по прямейшим рельсам, да желательно так, чтобы не ошибиться, чтобы потом не ругали. Алиби, алиби...

Когда наш корреспондент, причем сочувственно относящийся к «Спартаку», звонит уважаемому мною Леониду Федоровичу Трахтенбергу, просит об интервью и нарывается на гневный отпор, дескать, «ставьте своего Червиченко, а клуб оскорблять перестаньте», тоже не удивляешься. Даже хорошо, что в «Спартаке» остались люди, по инерции защищающие имя. Потому что больше защищать нечего.

А Червиченко приходится ставить. Потому что он — последняя зрелищная составляющая, хоть как-то ассоциирующаяся со «Спартаком»...