Спокойно за тех, кто старше

Помню, как мы сидели на каком-то футбольном вечере и привычно судачили о последних новостях и слухах. И опять в какой-то момент разговор свернул на избитую тему: есть ли смена Игнашевичу и Березуцким в сборной?

Я молчал. Я в таких спорах всегда молчу.

— Помнишь, твой коллега года три назад требовал, чтобы в сборной вместо них играла пара Попов-Белоруков? — спросил меня тренер.

— Не помню, — сказал я.

Хотя помнил. Три года где-то на дне памяти лежало это воспоминание, не подавая признаков жизни, в вот сейчас он выудил его на поверхность.

Другой тренер, из представителей более молодой волны, не выдержал и хохотнул.

— Ты что? — спросил я.

— Вспомнил, как Онопко из сборной провожали. Его чествуют, автомобиль подарили. А он говорит: вообще-то я уходить никуда не собираюсь.

Он с ним играл, в сборной. И никогда от него я не слышал резких слов в адрес Онопко. Даже критики.

— А вот ты скажи мне, — попросил я. — Онопко сильнее был Игнашевича с братьями? Или нет?

— Вместе взятых? — прищурился он. — Или каждого по отдельности?

— Вместе взятых, конечно, — сказал я.

— Тогда сильнее.

— А по отдельности?

— Думаю, примерно одинаково.

— Ему долго смены не было, — сказал я. — Как любой другой звезде, даже постаревший. Помнишь, как без него попробовали и пришлось вернуть?

Он кивнул. А тренер, тот, что постарше, посмотрел на происходящее под своим, профессиональным углом зрения.

— Ты мне можешь сказать, когда Игнашевич последний раз из-за травмы выбывал?

— Конечно, — сказал я. — Когда он мизинец сломал. Несколько лет назад. В ЦСКА тогда за неделю сразу двое мизинцы сломали. Уникальная травма и вдруг такое совпадение. Слуцкий удивлялся очень.

— А еще?

— Все.

— Вот видишь. О чем это говорит? Человек суперпрофессионал. С возрастом не только скорость теряется. Рваться начинаешь, иногда на ровном месте. А он в порядке. Почему? Питается правильно, режимит, разминается-заминается. Это критерий.

— Профессионализма? — спросил я.

— Профессионализма тоже, — сказал он. — Но в первую очередь того, что организм еще «не наелся». Что есть запас прочности.

— У Сережи еще и личная мотивация высокая, — сказал я. — Не спрашивал, но уверен на все сто, что у него внутренняя задача есть. Побить рекорд Онопко. Сто четырнадцать матчей за сборную сыграть и тогда уже думать о будущем.

 

— Почему нет? — сказал тренер помоложе. — Кержаков рекорд Бесчастных побил. Игнашевич свой рекорд тоже заслужил.

***

Мы помолчали. Подумали. Точно те бойкие старички у Ильфа с Петровым, обсуждавшие Керзона и прочую политическую братию.

— Я бы сказал, братья тоже заслужили, — сказал я. — Шутка ли, под сто пятьдесят матчей за сборную у обоих. Не было такого. И не знаю, когда будет.

— Я уверен, Леонид Лешу в сборную вернет, — сказал тренер постарше. — То, как он на Евро-2012 сыграл, когда Вася выбыл - это просто фантастика.

— Кстати, не понял, почему его на матч с Австрией не вызвали, — согласился тот, что моложе.

— Я тоже не понял, — повторил тренер постарше.

Я снова промолчал. Сказать, что понял, не мог. А повторяться еще раз не хотелось.

— Удивительное дело, конечно, — сказал я о другом. — Сколько вратарей не получило шанс, попав на эпоху Акинфеева. И сколько защитников не раскрылись до конца, угодив под Игнашевича и братьев. К ним могли быть какие-то претензии у тренеров, но они долгое время были объективно лучшими. С точки зрения хотя бы стабильности. А возраст был такой, что омолаживать защиту сборной не было необходимо.

— Как и сейчас, — сказал тренер постарше. — Вот придет скоро Слуцкий. На совмещение до конца отборочного цикла.

— Может, не Слуцкий, — попробовал возразить более молодой, но от него просто отмахнулись.

— Да Слуцкий, Слуцкий. И ведь у него и близко не может быть задачи играть эти матчи с прицелом на домашний чемпионат мира. Только одна цель: выходить на Евро. И он будет играть своими.

— Да я вообще не думаю, что стартовый состав сборной поменяется, — развил мысль молодой тренер. — Согласен?

Я поморщился. Так, что гримасу можно было толковать как угодно. Но они ждали, поэтому пришлось сказать:

— В двух позициях сомневаюсь. Что там без перемен обойдется.

— В центре защиты?

— Нет, — сказал я. — Тут я за парней спокоен.

— Согласен, — сказал молодой.

— Согласен, — повторил тот, что старше.