Станислав Черчесов: Мы никого не успокаиваем и ничего не приукрашиваем

После вечерней тренировки главный тренер сборной России ответил на вопросы журналистов, работающих на сборе национальной команды в Австрии. Первым делом главному тренеру пришлось еще раз объяснять, почему сборная приехала готовиться именно в Нойштифт.

Как самим ответить на свой же вопрос

— Выбор места был обусловлен очевидными причинами. Отдельно живем в дружелюбном отеле, пять минут дороги на тренировку, хорошая в целом погода, возможность для восстановления, потому что мы, опять же, не теряем времени на дорогу. И потом, тренировки в условиях нижнего среднегорья дают плюс, — заявил Черчесов.

— Можно чуть подробнее о плане тренировок?
— Всех футболистов нужно приводить в определенное равное состояние, на чем мы и сделали акцент. При этом большинство упражнений с мячами, мы всего дважды зашли в тренажерный зал, всего на полчаса по разу. И то эта работа была не как предсезонка — целью было просто слегка тонизировать мышцы. Игроки работают со специальными датчиками, которые позволяют контролировать состояние каждого и правильно распределять нагрузку, вносить изменения в личную работу каждого. Сегодня, например, Миранчук, Кудряшов, Головин поделили игровое время в двусторонке — медицина подсказала, что есть определенная ситуация, мышцы напряглись. Игроки и время получили, и травмы возможные мы предотвратили.

— Физиотерапевт Паулино Гранеро был приглашен для такого контроля?
— Игроков больше, сбор длиннее — одного физиотерапевта в такой ситуации мало. Тем более, у Гранеро большой опыт, в том числе и в работе со сборной России. Кое—какие нюансы с его помощью меняем.

— Сборная работает всего один раз в день.
— Это принципиальная позиция тренерского штаба, мы так и планировали делать. Игрокам в чем-то проще знать, что есть одно занятие, на котором нужно полностью выложиться и не экономить силы на вторую. Если обратили внимание, вчера тренировка была утренняя, сегодня — вечерняя. В среду была сложная, нужно было больше времени на восстановление. Поэтому в четверг вышли вечером. В пятницу снова утренняя и чуть-чуть похожая на вчерашнюю утреннюю. С учетом кое-каких нюансов — ведь мы должны учитывать состояние игроков и опираться на объективную информацию, а не делать всегда только то, что изначально запланировано.

— Впереди у сборной крупный турнир — Кубок конфедераций дома. Какое ваше психологическое состояние в связи с этим?
— Вы же меня видите не первый день. Какое у меня состояние?

— Кажется, спокойное.
— Вот видите, вы задаете вопрос и сами на него отвечаете… Это тот случай, когда со стороны виднее.

— А какие шаги вы предпринимаете, чтобы правильно настроить подопечных?
— Во-первых, опять же, надо быть спокойным самому. У нас есть собрания, на которых мы обсуждаем многие командные вещи, которые позволят нам стать сильнее. Вот сегодня как раз такое было. Мы выработали некоторые принципиальные вещи…

— Речь о дисциплине?
— Дисциплина разная. Я служил в армии, и нам приказывали быть дисциплинированными. Но дисциплина, спущенная сверху, не работает. Если нет внутренней, то… За всеми не углядишь. Мы не хотим ни за кем присматривать. Игроки все прекрасно знают.

— Как они организуют свое свободное время?
— После обеда можно было посвятить время себе. Кто-то поехал в Инсбрук, кто-то в горы на фуникулере, кто-то спит, кто-то плавает. Мы все знаем, что есть время для работы, а есть для восстановления. А восстановление происходит при помощи головы. Мы никого не запираем. Но мы работаем.

Нельзя не готовиться к конкретному сопернику

— У Чили есть лидер Алексис Санчес. У Португалии — Криштиану Роналду. У России есть такой человек?
— Есть впереди большой турнир, где себя должны проявить наши лидеры. Это Акинфеев, Самедов, Глушаков, Жирков, Смолов, Дзюба. Лидеров ведь не назначают, они выкристаллизовываются. Мы ждем в том числе и наших болельщиков, которые должны стать двенадцатым игроком.

— Понимаете ли вы всю ответственность, которая будет довлеть над сборной?
— Такой пафосный вопрос… Я помню, были петиции болельщиков разные. Но раз они были, значит, люди неравнодушны. Во всяком случае, я так те петиции воспринял, хотя на первый взгляд может показаться, что это какой-то абсурд. Один ваш коллега написал: «В последнее время сборная приучила нас разговаривать только о футболе». Это уже приятно.

— Есть предложение Леонида Федуна сократить российскую лигу до 12 команд. Это пойдет на пользу сборной?
— Есть финансовая сторона, есть спортивная. Финансовая, наверное, могла быть поинтереснее при 12 командах, более качественной конкурентной среде. В ней надо выживать. А раз выживать, значит, прибавлять. Но все это не говорит о том, что я с этим предложением однозначно согласен. Я играл в Австрии, где в лиге 10 команд. Но, наверное, это не нам решать. В любом случае, надо очень аккуратно подходить к таким вещам.

— Сборная отрабатывает варианты игры с двумя центральными защитниками, или основная схема — с тремя?
— Как раз сегодня мы отрабатывали игру в два. Мы и так пробуем, и иначе. У каждого футболиста есть качества, которые следует правильно использовать.

— Поскольку вы говорите, что товарищеских матчей нет, а есть контрольные, будете ли вы внимательно изучать сборную Венгрии, с которой вам играть 5 июня?
— Мы знаем, как играют венгры, посмотрели их последние игры. Нельзя не готовиться к конкретному матчу.

— В играх с Венгрией и Чили возможны какие-то эксперименты?
— У нас не было вообще никаких экспериментов. Были ситуации, когда по 8 человек не могло приехать на сборы. Если бы все были всегда здоровы — а у нас нет Дзагоева и Фернандеса и сейчас — то о слове «эксперимент» мы бы не вспоминали. А так это просто возможность дать играть другим.

— Как можно охарактеризовать сборную России одним словом? Джикия вот сказал «боевая»…
— Я пока внимательно наблюдаю (улыбается).

— И какое главное наблюдение вы на данный момент сделали?
— Что мы ни о чем не мечтаем, работаем, ищем решения в каждой ситуации. И стараемся, чтобы они были правильными. Мы верим в футболистов, не сомневаемся в них ни в человеческом, ни в спортивном плане. В конце концов, в футболе есть соперник, который тоже чего-то хочет. Мы не приукрашиваем, никого не успокаиваем. Все что наше, — наше.

Нойштифт