Старший тренер СКА Михаил Кравец: «Я в общем-то в Питер вернулся за визой…»

Шестнадцать шайб крайнего нападающего Кравеца в 1987 году обернулись второй в истории всесоюзной медалью СКА — бронзовой. Потрудившись после завершения двадцатилетней карьеры хоккеиста, проходившей по обе стороны океана, в питерских «молодежках», один из самых острых форвардов СКА перед началом еще текущего сезона вместе с земляком Алексеем Гусаровым взошел на «помост» родного клуба. Сначала он помогал Милошу Ржиге, затем Юкке Ялонену. В итоге по окончании пятого в истории чемпионата КХЛ 24-й номер команды 26-летней давности стал первым ее игроком, кому бронза покорилась еще и как тренеру.

Надо было обыграть сборную СССР

— Михаил Григорьевич, сейчас на матчи СКА, случается, заходит губернатор Полтавченко. А в ваше время из городских государственных мужей кто-то заглядывал?
— Валерий Иванович Малышев приходил — он работал в горкоме партии и очень хорошо знал нашего главного тренера Валерия Васильевича Шилова. Председатель президиума ленинградского горкома, который пришел после Романова (фамилию забыл), тоже бывал. Командующий армией посещал матчи, а перед началом каждого сезона стабильно появлялся с напутствием. Когда бронзу в 87-м выиграли, поздравлял.

— Игроки ЦСКА, главного клуба СССР, имели привилегии в плане зарплат, званий, возможностей вроде той, что из-за границы чего нибудь дельное привести. А какие лазейки были у армейцев Невы?
— Практически те же самые. Перспектива стать офицером с получением дополнительной офицерской зарплаты. Почти все ребята числились в армии, что служило дополнительным заработком. К тому же не надо было прерывать карьеру ради того, чтобы отдать долг родине, — мы совмещали одно с другим: служили и тренировались одновременно. Как и москвичи, мы ездили за границу. Не всегда, правда, удавалось прикупить что-то эдакое, но командировочные, как и все команды, выезжавшие за пределы СССР, получали.

— Воспитанников СКА, заигравших в московских клубах, самых элитных по тем временам в стране, можно перечесть по пальцам — Касатонов, Гусаров, Дроздецкий, Хализов… Перспектива находиться всегда «под» Москвой психологически не ломала игроков СКА?
— Не сказал бы. К тому же некоторых хоккеистов СКА, знаю, приглашали в столицу. Николая Маслова, в частности, после одного из молодежных чемпионатов мира вместе с Андреем Андреевым звали то ли в «Спартак», то ли в «Динамо». Отказались…

— Странно…
— Почему же? Ленинград — красивый город с замечательными болельщиками, для которых нам приятно было играть…

— …при этом понимая, что стать чемпионом страны не светит…
— Да. Борьба за первое место в СССР была по большому счету предрешена заранее. В ЦСКА почти три звена и вратарь — игроки сборной. В «Динамо» таковых имелось две пятерки. СКА мог рассчитывать на борьбу за третье место и при очень-очень удачном раскладе — за серебро. Потому-то мы по сей день так гордимся двумя бронзовыми медалями: в 1971 году отличилось старшее поколение, а в 1987-м — мы. То третье место для нас, по сути, стало золотым. Ведь по большому счету мы противостояли сборной СССР, которую, чтобы достичь большего, надо было переигрывать, что, на мой взгляд, было утопией.

Первый укус

— Проведя в СКА еще четыре сезона после бронзы, вы направились за океан. Причем одновременно с одноклубником Евгением Белошейкиным…
— Стечение обстоятельств. Мы друг с другом даже не советовались на сей счет. Его задрафтовал «Эдмонтон», меня — «Сан-Хосе». Чуть позже в Ленинград приехал представитель «Акул», мы обговорили детали, и я пошел на разговор к руководству СКА.

— ЦСКА лучших игроков отпускал за океан очень болезненно…
— А в моем случае все прошло гладко. Поговорил с Игорем Сергеевичем Щурковым, в ту пору тренировавшим клуб, мы поняли друг друга. Причем настолько, что накануне отъезда мне дали возможность провести вместе со СКА «предсезонку». В обиде, словом, никто не остался.

— А как получилось, что олимпийский чемпион Белошейкин, звезда советского хоккея, «второй Третьяк», уезжал за океан из «Ижорца», игравшего в первой лиге?
–У Жени, видимо, не сложилась жизнь после славы. Вскружила она ему голову. Раз попал в «Ижорец», значит, были нарушения дисциплины. Деталей я не знаю, да и о мертвых плохо не говорят. Просто очень горько, что жизнь Белошейкина, человека крайне талантливого, сложилась столь печальным образом. Подобных примеров, к сожалению, немало. В том же СКА, в частности…

— Свой первый матч в НХЛ против «Калгари» каким вспоминаете?
— Это была первая победа в летописи «Сан-Хосе», добытая, правда, в овертайме. Так что, возможно, я остался в истории клуба как один из ее творцов — сезон-1991/92 стал дебютом «Акул» в НХЛ. Приятные, безусловно, воспоминания. Жаль, недолгие (в НХЛ Кравец провел только две игры. — «Спорт День за Днем»). Закрепиться в «основе» «Шаркс» мне не удалось. После той игры меня сразу отправили в фарм-клуб…

— Объяснили почему?
— Там стараются не обижать. Говорят: «Все классно. Нам по­нравилось, сыграл хорошо. Но надо поехать туда-то». Собираешь вещи и едешь. Это уже потом я долго сожалел, что не зацепился за НХЛ.

— С кем в звене на североамериканский лед ступили?
— Помню, что американцы были, но по именам не скажу. Ларионов и Макаров из ЦСКА в «Сан-Хосе» на следующий год прилетели. Но сыграть с ними в тройке мне уже не довелось.

Майклом стал еще в Питере

— Сейчас иногородним хоккеистам клубы КХЛ предоставляют съемные квартиры, машины. А как заботились о первых российских легионерах за океаном?
— На первых порах помогали открыть счет в банке, снять апартаменты. В ИХЛ, где я начинал, за жилье, машину, еду и остальное платят сами игроки.

— ИХЛ — это та самая «автобусная лига»?
— Нет. Мы летали. «Автобусной» была ECHL (Хоккейная лига Восточного побережья. — «Спорт День за Днем»). Интернациональная лига была солидной организацией, второй по статусу в Северной Америке. В 2001 году ее расформировали, и второй после НХЛ стала АХЛ. Сейчас в ней немало наших ребят пробивается в элиту.

— Майклом вас там прозвали?
— Еще в СКА.

— Майки с американским флагом носили или кепку USA California?
— Нет. Скорее, нам нравился английский язык, который мы в общем-то не знали (смеется).

— Контракт игрока низших лиг сильно отличался от того, что получали середнячки НХЛ?
— Раз в десять, наверное. Зато лучшим игрокам в отличие от НХЛ клубы могут снять жилье за свой счет, выдать абонемент на бесплатное посещение ресторанов.

— Только лучшим?
— Ну почти всем. Просто тем, кто играет на высоком уровне или имеет большую семью, могут совершенно бесплатно предоставить арендованный дом. Играешь похуже и одинок — будешь жить в апартаментах и платить лишь за электричество, к примеру, и телефон. У энхаэловцев зар­платы побольше, соответственно подобных преференций нет.

Случай в НХЛ решает многое

— Статистика в ИХЛ у вас неплохая была — 168 очков в 208 матчах. Со временем поняли, почему НХЛ на нее не позарилась?
— Честно говоря, с тех пор даже не копался в причинах. Если навскидку, это, во-первых, солидный для хоккеиста возраст — за океан я приехал, когда мне было двадцать восемь. А еще там очень важно, чтобы карта удачно легла.

— То есть?
— Отличный мастер может просто не понравиться наставнику — и дальше хоть ты лопни. Я, например, позже слышал, что тренер, который вместо меня взял другого игрока, через два года признал ошибку: «Надо было брать Кравеца». Случай в НХЛ решает многое. Забей я в первой игре две шайбы, может, и оставили бы. С другой стороны, еще один питерец, Алексей Егоров, сделав хет-трик и получив «первую звезду матча», на следующий день был отправлен в фарм-клуб того же «Сан-Хосе»… Логику сложно уловить. Тут какие-то другие дела…

— Со временем ваши шансы закрепиться в «Сан-Хосе», тем более с русофобом Дэррилом Саттером, стали призрачными. Не пробовали просить обмен?
— Пробовал. И когда пошел на данный шаг, мое положение ухудшилось. В 1994 году я подписал контракт не с «Шаркс», а с командой ИХЛ «Детройт Вайперз». И, наверное, из-за этого в дальнейшем у меня и не сложилось. Стоило, возможно, провести в системе «Сан-Хосе» и четвертый год. Глядишь — и получилось бы…

— Тем не менее в различных лигах Северной Америки вы провели девять лет и вернулись в Петербург в 2000 году. Причем не в СКА, а в «Спартак», выступавший во втором по уровню дивизионе, где провели два последующих сезона и завершили карьеру. Настолько мотивация была потеряна после несостоявшейся мечты об НХЛ?
— Здесь я тоже совершил ошибку. Надо было, конечно, идти в СКА. Просто тогда еще планировал вернуться в Америку. И в Питер летом 2000-го я в общем-то вернулся за американской визой — срок ее действия истек. Но консульство никак не выдавало бумаги, и пока суд да дело, решил поиграть за «Спартак». Впрочем, и в СКА я успел «засветиться» — провел восемь матчей в переходном турнире, когда команда могла вылететь в Высшую лигу. Мне была доверена капитанская нашивка, я, к сожалению, ничего не забил, зато СКА не потерял место в элите.

Земляки и единомышленники

— Повесив через два года коньки на гвоздь, потерянным, как большинство хоккеистов, себя не почувствовали?
— Нет. Переход у меня получился плавным. С Александром Евстрахиным, тогдашним президентом «Спартака», у меня были хорошие отношения, Шилов был тренером клуба. Хотя я и завершил карьеру, играть еще хотелось. Когда у команды появлялись проблемы с набором очков, я выходил на позиции защитника.

— Любопытно…
— Да. Но потом осознал: пора завязывать. Пришло время заниматься любимым делом с другого, так сказать, ракурса — тренерского. Шилов с Евстрахиным, как и вся команда «Спартак», которая направила меня на учебу в Высшую школу тренеров при Институте Лесгафта, очень тогда помогли.

— И спустя годы перед началом этого сезона вы вернулись в СКА с тем самым «другим ракурсом»…
— Был очень рад, когда весной 2012-го мне позвонил генеральный менеджер клуба Алексей Касатонов с предложением назначить меня старшим тренером. Разумеется, долго я не думал. К тому же в СКА уже работал Алексей Гусаров, с которым мы земляки в самом непосредственном смысле — оба из Купчина. Возможно, поэтому мы почти во всем единомышленники (улыбается). Оба хотим, чтобы СКА оставался элитным клубом, радующим своих болельщиков. Чтобы в Петербурге выстроилась дейст­венная система: МХЛ — ВХЛ — КХЛ. Чтобы город растил своих воспитанников, которые в дальнейшем бились бы за его честь на высшем уровне. Чтобы Ледовый оставался самой посещаемой ареной КХЛ. К сожалению, в этом сезоне нам не удалось достичь поставленной задачи — выиграть Кубок Гагарина. Но став «бронзовой», команда сделала очередной шаг вперед. И мы продолжим движение к главной цели. Ведь, как говорится, дорогу осилит идущий.