Такова судейская жизнь

Известному футбольному арбитру Павлу Казакову 19 февраля исполнилось 80 лет. Тяжесть лет — не про него. Движения быстрые, походка если не летящая, то уверенная, вовсе не стариковская. Рассказывает и тут же показывает: глазами, движениями, мимикой. Шумят стадионы, летят мячи, возникают люди…

«Уходя» в прошлое, преображается еще больше — из кипы фотографий выдергивает то одну, то другую. Каждый снимок — сюжет для рассказа. Их у него — множе­ство.

И судил, и играл

Увлечение футболом юного Павла тянется в довоенный Клин, где жила сестра мамы. Два ее сына — Виктор и Валентин — играли в местной команде, то есть были людьми в городе известными. И мальчишка стал «особой», к ним приближенной, и кое-какие игровые навыки от двоюродных братьев перенял.

Потом грянула война, и о спорте, разумеется, пришлось забыть. Да и об учебе тоже — Павел пошел на завод. В школу вернулся в 45-м, а образование завершил в 20 лет. И почти тут же начал другую учебу — футбольную. На стадионе «Динамо» шел набор в клубную команду бело-голубых. Павла приняли, и он стал участником первенства столицы.

Мог ли Казаков попасть в знаменитый клуб? Однажды старший тренер «Динамо» Якушин остановил:
«Павел, хочешь в пограничное училище поступить?»
Но он отрицательно замотал головой:
«Извините, Михаил Иосифович… Я в физкультурный институт поступать буду».
Не откажись Павел от предложения, может быть, отыскал бы тропинку в «Динамо»…

Казаков стал студентом и продолжил футбольную практику — в то время институтская команда СКИФа играла во второй группе класса А первенства Союза. Вскоре, увы, развалилась, и он попал в «Спартак», сначала из Кимр, а уж потом в московский. Но не в самый главный, а в тот, что на первенстве столицы играл. В нем Казаков станет обладателем Кубка СССР для производственных коллективов и в придачу — мастером спорта. К тому времени он был уже опытным судьей — правда, боковым; как тогда говорили, «махалой». Бывало, в один день и судил, и играл!

Впервые роль главного арбитра досталась Казакову в мае 1961-го в Ленинграде — тогда «Зенит» встречался с ташкентским «Пахтакором». Казаков уже работал в спорткомитете СССР — в отделе футбола — и преподавал в физкультурном институте.

Абсолютный и почетный рекорд

Павел Николаевич берет в руки пожелтевший блокнотик, которому ровно 55 лет. В него он записывал все матчи, которые довелось судить. Первая запись сделана 5 июля 1953-го — «Фрезер» играл с «Крыльями Советов» на первенство Москвы. Свою последнюю игру Казаков отсудил спустя четверть века — 16 марта 1977 года: в Кубке чемпионов бельгийский «Брюгге» принимал немецкую «Боруссию» из Менхенгладбаха.

Казаков — судья всесоюзной и международной категорий, 15 (!) раз попадал с списки лучших судей страны. Абсолютный и почетный рекорд!

— Кого проще судить было, Павел Николаевич — наших или иностранцев?
— Иностранцев. Они уважительнее к судьям относились, да и на поле спокойнее себя вели. Наши, извините, понаглее были. Это и звезд касалось…

— Фамилии назовете?
— Увольте! Многих ведь на свете уже нет.

— Подкупать вас пытались?
— А как же! Только без толку… Я даже сначала, когда в другой город приезжал, в гостинице не обедал: боялся, что кто-нибудь из администрации хозяев пристанет — не отцепятся…

— Наверное, на Кавказе тяжелее всего было работать?
— В Тбилиси горячо принимали, но терпимо. А вот Баку, Ереван — всегда настоящее испытание. Однажды в столице Армении на матче «Арарат» — «Зенит» чуть вообще не убили — камнями швырялись с трибун, бутылками. Из щебенки вообще дождь был — ее почему-то на стадион в огромном количестве завезли. Помню, боковому судье — Рафалову Марку Михалычу досталось изрядно…

— Плата за страх, то есть зарплата, какой у вас была?
— 17 рублей 50 копеек главному судье платили; на руки, за вычетом, — ровно шестнадцать. За границей хозяева давали неплохие командировочные, только две трети суммы дома возвращать надо было. Почему? Черт их знает… И летать разрешали только «Аэрофлотом».

— Нервы хорошие были?
— Нормальные. Но только после игры улягусь в поезде на полку, и пошла круговерть перед глазами — как на кинопленке все моменты прокручиваются. Всякий раз сомнения одолевают — прав или нет? Долго не мог успокоиться…

Немцы его побоялись…

— Много матчей из тех, что провели, помните?
— Ну не все, конечно, их же пять сотен. Одних международных — и главным, и в поле — 92 провел… Чемпионат мира 74-го стал особенным. Удачно провел игру Аргентина — Италия в качестве главного, еще две на линии и однажды — резервным. Потом назначили на игру второго группового турнира: западные немцы со шведами играли. Опять — ни одного нарекания, коллеги в один голос: «Павел, тебе финал точно достанется!» И я, чест­но говоря, уже предвкушал…

— Как вы думаете, Павел Николаевич, почему не вам, а англичанину Тэйлору отдали это почетное право?
— Не знаю… Вернее, догадываюсь — скорее всего, немцы побоялись, что советский арбитр их засудит. Они ведь Бахрамова, который их гол на чемпионате мира в 66-м не засчитал, надолго запомнили.

— Сильно переживали, что «Золотой свисток» вам не достался?
— Досадно было. Я тот финал смотрел и как будто сам по полю бегал. Кстати, насчет пенальти, который Тэйлор в ворота немцев назначил, я сомневался…

— Что о современных арбитрах скажете?
— Лучше промолчу. За такие деньги так порой работают… Почему у многих из них квалификация низкая? Раньше в судьи приходили из футбола, следовательно, игру знали, чувствовали. К тому же семинары устраивали, друг с другом советовались — в общем, все время в тонусе были. А нынешние… Нет, не стану ничего больше о них говорить.

…Павел Николаевич снова «уходит» в прошлое. Из кипы фотографий выхватывает то одну, то другую. Мелькают люди, события давно минувших дней. А сколько их было за полвека с лишним футбольной жизни судьи Казакова, не сосчитать!