Тарас Хтей. Миссия капитана

Тарас Хтей, получивший травму в преддверии Кубка мира, отправлялся в Японию для моральной поддержки партнеров с небольшой надеждой на то, что сможет выйти на площадку. Однако, восстановившись к середине турнира, капитан сыграл ключевую роль в решающих матчах.

Вдень триумфального возвращения на родину телефон Хтея предсказуемо молчал. А дозвонившись до Тараса через сутки, я услышал: «Мы сейчас на приеме в администрации Белгородской области, вот уже, кстати, зовут наверх, к губернатору. Позвоните завтра, с удовольствием с вами пообщаюсь».

Сравнение с наградой Шипулина

— Тарас, не успели выиграть Кубок мира, а уже на ковер к губернатору вызывают?
— Евгений Савченко – очень спортивный человек, много внимания уделяет развитию волейбола у нас, так что рассказ о поездке на Кубок мира слушал с живым интересом.

— Столь высокий прием был запланирован заранее или получили приглашение лишь после победы?
— Интересно получилось. Вернувшись в Белгород, я поехал в гости к своему клубному тренеру Геннадию Шипулину, под руководством которого сборная России в 1999 году впервые выиграла Кубок мира. Он и сказал, что Евгений Степанович очень переживал за сборную и теперь хочет лично поздравить игроков национальной команды, представляющих наш регион. И ждет сборников «Белогорья» у себя уже на следующий день. Жаль только Дмитрий Мусэрский компанию нам составить не смог.

— А что так?
— После возвращения он остался на несколько дней в Москве для прохождения обследования.

— Кстати, с Шипулиным победу обсуждали?
— Насколько успели (улыбается). Зато забавно получилось другое. Среди его многочисленных медалей долго не могли найти награду за победу на Кубке мира 12 лет назад, а когда наконец отыскали, заметили, что краска на ней за это время заметно поистерлась.

— Какая из двух медалей за победу на Кубке мира тяжелее?
— Мне показалось, они одинаковы. А вот по форме различаются – моя медаль круглая, а у Шипулина прямоугольная.

Просил Алекно оставить меня дома

— Ажиотаж в аэропорту после возвращения был больше, чем когда возвращались с победой в Мировой лиге?
— Мы этого ожидали. Все-таки Кубок мира более значимое соревнование, тем более что и проводится раз в четыре года, и подтверждать претензии на победу в нем надо матчами со всеми сильнейшими. Но все-таки больший резонанс вызвала наша летняя победа. Сужу об этом, в том числе и по количеству встречающих в аэропорту – тогда журналистов и болельщиков было побольше.

— У вас есть этому объяснение?
— Выигрыш Мировой лиги стал для нас первым большим успехом за много лет. Ведь после победы в этом же турнире в 2002 году никаких соревнований сборная России не выигрывала. Поэтому, скорее всего, радостью долгого ожидания триумфа объясняется большее внимание к тому успеху. Хотя, повторю, Кубок мира по своему статусу гораздо масштабней.

— Травма, полученная вами перед отъездом, могла помешать сыграть в Японии?
— Не только могла, но и всерьез стоял вопрос о целесообразности моей поездки туда. Нога сильно беспокоила, и за день до вылета я подошел к Алекно и прямо сказал, что не хочу занимать чье-то место. Ведь здоровых доигровщиков у нас оставалось только два – Сергей Тетюхин и Денис Бирюков, а команде предстояло за две недели провести одиннадцать тяжелейших матчей.

— Не верили, что сможете восстановиться?
— Я исходил из своего состояния. Нога сильно беспокоила, и это заставляло сомневаться, что смогу помочь команде.

— Кто принял решение о том, что вы все-таки должны ехать?
— Совместный консилиум тренеров и врачей. Они решили, что я должен быть с командой, а восстанавливаться продолжу по ходу турнира.

— На их решение повлиял ваш капитанский статус?
— Да, акцент на том, что капитан должен быть с командой, они тоже сделали. Но я и сам понимал, что даже если не смогу сыграть, на мне лежит ответственность за атмосферу в коллективе. Поэтому отправлялся на Кубок мира, в первую очередь чувствуя ответственность перед ребятами, и мог лишь надеяться, что доведется быть им помощником на площадке.

— Кто-то из партнеров просил вас принять именно такое решение?
— Не хочу это афишировать. А то сложится впечатление, будто я совершил что-то особенное. Никакой я на самом деле не герой. Ведь ситуация, когда люди играют с травмами на уколах,  – обычное для волейбола дело. Разница лишь в том, что в таком состоянии чаще всего приходится проводить один-два матча, а я выходил на уколах в семи встречах за неделю с небольшим.

Разговор в бильярдном клубе

— Перед какой игрой почувствовали, что полностью восстановились?
— Это было один раз, и не перед, а после игры. Победив Аргентину, вернулись в гостиницу и я впервые за несколько недель поймал себя на том, что болевые ощущения полностью отсутствуют. Даже трижды через плечо успел сплюнуть. Но оказалось, что делал это напрасно – уже утром дискомфорт от боли снова одолевал меня (улыбается).

— Тренировались во время первой части турнира по отдельному графику?
— Начинал занятия вместе со всеми, но после разминки в парах ребята переходили к игровым упражнениям на сетке, а я отправлялся на тренажеры и заниматься аэробной работой. Кстати, про серьезность моей травмы никому из партнеров не говорил – не хотел, чтобы ребята знали. В курсе, кроме меня, были только главный тренер и доктора. Ну и семья моя, конечно (улыбается).

— Задача привести Кубок мира в Россию ставилась жестко или вас ориентировали на завоевание олимпийской путевки?
— Еще до отправления в Японию мы собрались в бильярдном клубе, на встрече, кроме игроков и тренерского состава, присутствовал президент Всероссийской федерации волейбола Станислав Шевченко. Вместе поужинали, приятно пообщались, тогда Шевченко и объявил, что перед сборной ставится задача выиграть Кубок мира, и предупредил, что премиальные нам полагаются только за максимальный результат. Хотя все понимали, что сначала надо думать о завоевании путевки в Лондон, а потом уже об общей победе.

— Сложное расписание на старте заставляло волноваться?
— Я не назвал бы его сложным. Очень важной оказалась победа в стартовой игре над Италией, вот с ней действительно пришлось тяжело. Но потом мы проводили рядовой матч с Китаем, а после них нас ждали американцы. И я был на 100 процентов уверен, что их мы пройдем без проблем.

— А с чего такая уверенность? Олимпийские чемпионы как-никак.
— У них всего четыре человека выступают в серьезных чемпионатах. Остальные же тренируются где-то в Америке и на постоянной основе в соревнованиях высокого уровня играть не привыкли. Так что сборная США никакого опасения у меня не вызывала. Самый тяжелый отрезок наступил позже, когда в соперниках по очереди были Аргентина, Сербия и Куба. Учитывая их силу, и то, что матчи будут каждый день, это было по-настоящему волнительно. И, пожалуй, именно эти встречи стали самым трудным и ключевым для дальнейших перспектив этапом.

«Глубокий» состав

— Когда окончательно поняли, что путевка на Игры никуда не денется?
— А мы в этом изначально не сомневались. Говорю как есть – еще до отправления на Кубок мира, оценивая свои силы, были убеждены, что в тройку точно попадем! А вот мысли о победе в турнире появились, наверное, когда «всухую» проиграв Бразилии, не стушевались и продолжили стабильно показывать свой лучший волейбол и набирать по три очка в каждом матче. Ведь особенность Кубка мира в том, что нельзя даже на короткое время расслабляться с середняками и аутсайдерами. Ведь ближе к финишу накапливается усталость, и как только ослабишь бдительность, соперник тут же накажет поражением в одной-двух партиях. И даже если все-таки выиграешь на тай-брейке, одно очко все равно потеряешь. А именно оно в итоге может ударить по турнирному карману в самой концовке. И глядя на то, как в отличие от нас другие команды постоянно «спотыкаются», все больше заряжались уверенностью, что Кубок окажется в наших руках.

— Изменения в таблице после каждого тура отслеживали?
— Да, причем по возможности смотрели игры каждой пары. Хотя, несмотря на высокий статус турнира для Японии, по телевидению показывали только матчи хозяев. Приходилось ограничиваться трансляциями в интернете.

— Круговая система да еще с одиннадцатью матчами за две недели наиболее объективно выявляет сильнейшего?
— Конечно, такая формула не позволяет повлиять на итоговый результат стечению обстоятельств. Ведь плей-офф тем и непредсказуем, что случился у сильной команды неудачный день, и она уже за чертой призеров. В круговой системе доля случайности сведена к минимуму. Но я бы отметил еще вот что. Для того чтобы рассчитывать на успешное выступление в таком турнире, надо иметь хорошую «глубину» состава, как минимум трех-четырех человек, способных быть равноценной заменой лидерам. У нас проблем с этим не было. А у сербов, например, реально бороться за результат могли только шесть-семь игроков.

Тренер сербов во всем признался

— Кстати, о сербах. Удивил их результат и последующая хитрость тренерского штаба?
— Поначалу они меня шокировали. С самого начала проигрывали матч за матчем, причем даже середнякам и аутсайдерам. Недавно команда выиграла первенство Европы, показав блестящий волейбол, а здесь такой провал. Подумали даже, что кто-то из лидеров у них не приехал, посмотрели в заявку – оказывается, все на месте. Но через какое-то время узнали, что такой результат, скорее всего, – расплата за отношение к подготовке.

— Это вы о чем?
— Они приехали в Японию за день или два до старта Кубка мира. Не знаю, на что сербы надеялись, но такое непозволительно, когда ты летишь играть в другую часть света. Вот их акклиматизация и «накрыла» во время первой части турнира.

— Дальнейшие фокусы тренерского состава удивили?
— Если только поначалу. Уже после пяти матчей было понятно, что о месте в тройке им уже можно не мечтать и придется готовиться к европейской квалификации. Поэтому в матче с нами они просто пожелали удачи, выставив резервистов, которых мы без особого напряжения обыграли. А вот с Бразилией у них уже появились все сильнейшие и победили. Тогда уже явно проявилось желание Сербии сделать все возможное, чтобы как можно больше команд из Европы отобрались в Лондон по итогам Кубка мира.

— Вы ведь настраивались на реванш, помня о поражении в полуфинале Евро. Но вряд ли его можно считать полноценным.
— Да, из-за этого осталось чувство неудовлетворенности. Сербии хотелось отомстить за то нелепое поражение, ведь нас отделил от финала лишь один переходящий мяч. Который забить мы имели шанс несколько раз. Так что доказать случайность сентябрьской неудачи горели желанием не только себе, но и болельщикам. Но когда после разминки увидел по другую сторону сетки запасных, сначала изумился, а потом даже растерялся (улыбается). Думал, это какой-то подвох, хитрый тактический ход. И лишь после матча узнал, что это было спланировано.

— От кого?
— На пресс-конференции, после того как исчезли камеры и диктофоны, их тренер так и сказал: «Мне на олимпийском отборе Россия не нужна. Итальянцев с болгарами хватит». (Смеется).

— Чью игру разбирали дольше всего?
— Аргентины.

— Удивительно. Почему именно их?
— Во-первых, эта команда в последнее время сильно прибавила. А, кроме того, волейбол она показывает очень разнообразный и козырей у них много. Своеобразная планирующая подача, интересное построение защиты, многоликое нападение – всему надо было уделить внимание. Что интересно, меньше всего времени анализировали игру главных соперников на Кубке мира – поляков. За 25 минут уложились.

— Роман Яковлев и Сергей Тетюхин делились победным опытом Кубка мира? Особенно, когда трофей становился все ближе.
— Да, причем к ним ребята весь турнир подходили с вопросами о триумфе 1999 года и просьбами дать совет, как выдержать такой марафон и в каждой игре показать максимум. Кстати, запомнилось именно последнее наставление Сергея и Ромы. Оно же оказалось и прекрасной мотивацией – ребята напомнили, что за победу в Кубке мира 12 лет назад получили звания заслуженных мастеров спорта. И я горжусь партнерами, бывшими до поездки в Японию мастерами, которые теперь получат наивысший спортивный статус, возможный в нашей стране.

— Когда выиграли две партии у Польши и обеспечили итоговую победу, результат матча волновать перестал? Или же хотелось обязательно выиграть, заодно отомстив полякам за поражение на чемпионате Европы?
— Про всех сказать не могу, но как только мы выиграли третью партию, я подошел к Алекно и спросил, кто будет играть дальше. Был счастлив, что Россия уже может праздновать победу в Кубке мира и исход матча с Польшей не волновал. О том, что мы им тогда про­играли, даже не вспомнил.

За премиальные отвечает жена

— Чем отметили успех и день рождения главного тренера?
— Традиционно, шампанским.

— Сколько его в кубок поместилось?
— А мы до конца проверять не стали. Немного в него плеснули, а остальное разлили по стаканам. Ведь много тостов надо было успеть сказать (смеется).

— Что в Японии успели посмотреть?
— На длительные прогулки времени и сил не было, но местная железная дорога привела меня в восторг! Красивейшие комфортабельные поезда, скорость развивают до 250 км в час. И это не какой-то особенный вид услуг, а обычный способ передвижения. Так что приехал оттуда с мечтой, чтобы у нас такие же поезда ходили, и из Москвы до Белгорода можно было за 3 часа доехать, чтобы люди меньше летали и, соответственно, рисковали.

— Какое место по популярности там занимает волейбол?
— Говорят, что вне конкуренции в Японии футбол и сумо. Но увидев на матчах полные залы и какое внимание к волейболистам, я теперь в этом сомневаюсь. Думаю, волейбол на таком же уровне.

— Кстати, премиальные за победу больше, чем получили, выиграв Мировую лигу?
— Такие же.

— На что их потратите?
— У меня этим жена заведует. Но я уверен, что без применения премиальные не останутся, – она придумает что-нибудь интересное (смеется).