Тренер вратарей сборной России Сергей Овчинников: «Можем стоя поаплодировать Аршавину»

(Фото: РИА «Новости»)

Десять раз попав в список 33 лучших футболистов России, выиграв множество трофеев в России и Португалии, сыграв на Евро-1994, Сергей Овчинников все равно оказался среди больших игроков, так и не познавших вкуса чемпионатов мира. Но, как отметил 43-летний специалист в интервью «Спорту День за Днем», его данный факт ни в коей мере не смущает.

В США-1994 не сыграл из-за травмы

— В дни, когда все только и говорят о Бразилии-2014, у вас не возникает чувства досады, что за свою карьеру сыграть на мировых первенствах вам так и не удалось?
— Вообще мало кому из футболистов удается поиграть на чемпионатах мира. Конечно, мне всегда хотелось там сыграть, это мечта, тем более, у меня было четыре возможности для этого. Но по разным причинам, зависящим как от меня, так и от других, этого сделать не получилось.

— Может, факт поездки на чемпионат Европы несколько компенсирует досаду?
— Процентов 90 топ-игроков, занимающихся футболом профессионально, никогда в жизни не сыграют ни на чемпионатах мира, ни на чемпионатах Европы. Досада есть, но каждому свое. Жалею лишь о том, что сыграл за сборную не так много, как мог бы.

— А удаление в матче с Португалией на Евро-2004?
— Футбол — это позитивный вид спорта, не стоит убиваться по каждому неприятному инциденту. Мало что мне может омрачить настроение, тем более, в футболе, потому что в жизни есть гораздо более важные вещи.

— Первый матч за сборную вы провели в феврале 1993 года. Рассчитывали тогда попасть на чемпионат мира-1994 или были рады самому тому факту, что на вас обратили внимание?
— Я стал привлекаться в олимпийскую сборную еще в 1990 году, а потом она практически в полном составе перешла в национальную. Внимание на меня всегда обращали, но дебютировал в 22 года. На тот момент в сборной были такие сильные вратари, как Харин и Черчесов, поэтому с ними было сложно конкурировать. Товарищеских игр тогда практически не было, поэтому основные вратари старались не пропускать матчи.

— Затем вы попали в расширенный состав сборной, но Павел Садырин сделал ставку на Харина и Черчесова. Сильно расстроились?
— На самом деле, я должен был поехать на чемпионат мира в США, но непосредственно перед отлетом получил достаточно серьезную травму, которая этому помешала, — не играл три месяца. У меня были прекрасные отношения с Павлом Федоровичем, и я не сомневался, что поеду на чемпионат мира, пусть и третьим вратарем.

Таких, кто не любит «Спартак» — много

— Правда ли, что в сборную при Олеге Романцеве вас неохотно вызывали из-за нелюбви к московскому «Спартаку»?
— Каждый тренер вызывал Овчинникова в сборную, поэтому у меня перерывов как таковых не было. Может только 2000-й — 2001-й годы, но я тогда сам не захотел играть. У меня с Олегом Ивановичем до сих пор хорошие отношения. Тем более, таких футболистов, которые не любят «Спартак» наберется достаточно много. Это хороший раздражитель, но противостояние происходит только на футбольном поле.

— Отборочный турнир к ЧМ-1998 вспоминаете с содроганием или это та страница, которую вы закрыли и предпочитаете к ней не возвращаться?
— Ну почему же? Вспоминаю то время с удовольствием, потому что у нас была хорошая команда. Был неудачный матч с Болгарией, а в стыковых матчах нам досталась самая сильная команда — Италия. Мы понимали, что шансов у нас немного, потому что на тот момент участие России в чемпионате мира не было выгодно ФИФА, наша страна переживала тяжелые времена в связи с кризисом, наплыв болельщиков в отличие от итальянцев был бы маленьким. Вспоминаю ответный матч, когда нам просто не давали даже центр поля перейти... Мы бились до конца, играли на равных, но один гол не позволил нам попасть на чемпионат мира.

— Не было боязни, что сейчас всю сборную разгонят?
— (Смеется). В стране нет столько хороших футболистов, менять-то не на кого было, поэтому все продолжили выступления за национальную команду. Дальше было второе пришествие Романцева в сборную, но я себя в ней не видел. Поэтому и принял решение об отказе от выступлений.

— То есть, шансов сыграть на ЧМ-2002 в Японии не было?
— Почему? Романцев звал меня на чемпионат мира, но по разным причинам, ни от него, и, ни от меня не зависящим, поехать не удалось. Хотя факт разговора был, я должен был ехать в Японию, но... А в 2006-м мы с Юрием Павловичем уже просто не вышли, хотя после его прихода не проиграли ни одной игры.

— Применительно к вам часто используют выражение «Язык — мой, враг — мой», памятуя об истории после товарищеского матча со второй сборной Германии, когда вы, оставшись в запасе, сказали Михаилу Гершковичу, чтобы вас не вызывали, раз тот не уверен.
— Такой разговор был, но преподносится он не так. Все было гораздо спокойнее. Это происходит сплошь и рядом. Мы тогда поговорили, зато сейчас у нас с Михаилом Даниловичем прямые и честные отношения. Что касается моего языка, то топовых футболистов много не бывает, лучше быть кому-то врагом, чем плохим игроком. С учетом нынешней тренерской работы я в сборной уже 20 лет, это хорошее и почетное достижение.

Аршавин не страдает, что не попал в ЮАР

— В 2002 году в расширенном списке сборной помимо вас был еще и Андрей Аршавин. Помните?
— Конечно. Помню и его, и Сашу Кержакова. Против них всегда было очень тяжело играть, сразу видно — большие мастера. В «Зените» тогда создавалась хорошая команда из своих воспитанников, и в «Локомотиве» к питерцам всегда очень уважительно относились. И из-за преемственности в привлечении своих воспитанников, и из-за атмосферы на матчах в Петербурге.

— Просматриваются даже некие параллели, ведь и в вашей судьбе, и в его особую роль сыграли стыковые матчи. Вы не поехали на мундиаль из-за итальянцев, а Аршавин из-за словенцев.
— Процентов на пятьдесят в футболе многое зависит от удачи и случая. Но к нему это напрямую не относится. Вряд ли Андрей страдает из-за того, что не попал в ЮАР. В целом его карьера сложилась так, что мы можем стоя ему аплодировать. Таких игроков в российской истории было очень мало. Для меня было честью играть с ним в одной команде.

— Федора Черенкова, также не сумевшего поиграть на чемпионатах мира, перестали вызывать в сборную, когда ему был 31 год, Аршавину сейчас 32. Получается, для атакующих полузащитников возраст за 30 — уже критический?
— Нет, это все догадки. Черенков просто не подходил под модель игры Лобановского. Но это не делает его менее великим игроком, которого ценили даже киевляне. Он мало выступал за сборную, став заложником тактической схемы. Что же касается Аршавина, то по нему уже все сказал Дон Фабио.

— У зенитовца по-прежнему остаются шансы на поездку в Бразилию. Что ему для этого нужно?
— Думаю, Андрей сам прекрасно понимает, что для этого требуется. Если анализировать его игру в «Зените», то он достаточно хорошо выступает, на высоком уровне. Хотелось бы только, чтобы он получал больше игровой практики. К сожалению, в Англии он не играл, поэтому о какой мотивации можно говорить? В России же он доказывает всем, что хочет вернуться в сборную. А жизнь покажет, как все сложится дальше.