Цепляет раз и навсегда

Сколько раз меня спрашивали, какой, мол, мой любимый стадион, – и не перечесть. И каждый раз я вынужден был отвечать уклончиво. Ну не то чтобы совсем уходить от ответа. Но все же выбрать какой-то один – невозможно. Во-первых, потому, что стадионов, на которых ты бывал, малость поменьше, чем, к примеру, книг, которые ты прочитал. То есть россыпь вариантов не так велика, чтобы признаваться в «любви на всю жизнь». Может, ты еще свою любовь в этом смысле не встретил... А во-вторых, все-таки на симпатии (или наоборот) в этом отношении очень сильно влияют не те факторы, на которых строится ожидание спрашивающего...

Вот, к примеру, как я могу сказать человеку, что мне не нравится «Энфилд»? А вдруг он ­болельщик «Ливерпуля»? Там ведь и впрямь ту песню, которая завоевала весь футбольный мир, поют так, как не поют нигде? Как я объясню ему, что мое первое свидание с этим стадионом произошло в период ремонта центрального входа на комментаторские позиции? И я вынужден был карабкаться через запасной, где ­дорога пролегала по каким-то железным шпалам (и полпути – в темноте)? Любая стройка, на которую любили бегать мальчишки, рожденные в СССР, казалась тогда ковровой дорожкой? Да, это я просто «попал под раздачу». Да еще, выйдя после матча и повторно едва не переломав себе ноги, я угодил – вот это уже происходит на «Энфилде» всегда – под ливень. От которого негде спрятаться. Потому что крыша как таковая за пределами красной ливерпульской коробки отсутствует как класс? Все пабы забиты, как у нас вагоны метро в восемь утра. А стоянка такси обещает не менее чем двухчасовое ожидание (и ожидание это, в общем, оправдывается). Понимаю, что это «фишка», история. Понимаю, что в 20 лет в этом можно сыскать и элемент «крутизны». Но мне же не 20 лет...

Ну вот. Скажите, спросившему меня с надеждой, что я скажу «Энфилд», будет ли дело до моих доводов? И разве он не будет прав, сочтя все это обыкновенным нытьем?

Шикарный стадион «Сантьяго Бернабеу». Однако комментаторские стульчики там такие выдвижные. Крутящиеся такие. Убирающиеся после матча «под стол». И вот я, как человек совсем не худой, должен тренироваться перед командировкой в Мадрид. Я не шучу. В самые грозные, самые «преддиетные» времена втиснуться туда для меня было невозможно. И сразу вперед лезет не удобство попадания в комментаторскую зону, не понятная сразу гипотетическая возможность попасть вообще куда угодно «за три минуты», а вот это самое, простите, «шило в заднице». И казематная цветовая гамма. Да, это (как и в случае с «Энфилдом») – факт МОЕЙ биографии. МОИ проблемы, согласен. Но ведь «нравится – не нравится» – всегда субъективно, правда? И если по этому вопросу договориться, то разница между «лучший» и «любимый» становится ясна. И ты вроде как имеешь право даже не любить что-то такое, чего не любить «нельзя», потому как это святотатство.

Моя последняя командировка была в ноябре. В Лондон. И познакомила меня с двумя стадионами. «Уайт Харт Лейн» и «Стэмфорд Бридж» (смешно, но до этого я на «Стэмфорде» не бывал). Первый – на задворках. От дальней станции метро – еще километра три. Да еще случилось знакомство это в день забастовки ­работников метро. Но, мама дорогая, как там болеют! Стадион ходил ходуном (буквально!), я трясся вместе со всеми, когда Гарет Бэйл «возил» «Интер», и думал, что в этот вечер мне именно такой аттракцион и нужен. Чтобы трибуны действительно вибрировали от болельщицких воплей. И в следующий раз, когда буду в Лондоне, я обязательно поеду на этот стадион. Пускай на окраину. Пускай в весьма неприглядный район. Все равно поеду. А вот на «Стамфорд» – нет. Чинное безмолвие трибун даже как будто задело. Хоть и понимаю я, что «Челси» тут не виноват. Но вот так ­вышло.

Я все это пишу к тому, чтобы понять: лично для меня красота стадиона – не архитектурный изыск. А что-то такое, что зацепило в ту или другую сторону – и не отпускает. Вот потому, отвечая на вопрос о любимых стадионах, я не могу (и не хочу) быть объективным. А спрашивающий ждет конкретного односложного ответа. Вопрос «Почему?» он задаст следом. Но длинная вступительная часть может вообще отбить охоту слушать дальше.

Я очень любил старый «Хайбери». Как-то сладко звучало еще с самого детства. Когда ты еще жил за занавесом железным – и отлично знал, что никак, ни на какой «Хайбери» ты не попадешь никогда. А когда попал – он оказывается таким же камерным и театральным, с трибунами, кажется, всего метрах в трех от ворот. Он возникает перед тобой неожиданно. И где-то в квартале сияет пушка знаменитого паба... Как ты себе когда-то придумал – так и вышло. Навсегда ведь это, правда? Хотя, если объективно, новый-то «Эмирейтс» – куда лощенее и удобнее...

Я люблю «Ноу Камп». Особенно люблю задержаться после матча, на котором стадион был полон. На уже пустых сиденьях – все эти бесчисленные обрывки газет , которые треплет ветерок и уносит куда-то... Только что была сотня тысяч – и был концерт. И вот уже тихо... Подбираются мысли о вечном... Но ведь это опять же – мое личное... И опять же – не архитектура, правда?

Поэтому я и ухожу обычно от прямых ответов о стадионах. А вот если «вместе с хоккеем» (дворцы в НХЛ, вмещающие минимум «двадцатник», немногим от стадионов отличаются, правда?) – то тут у меня ответ есть. Конкретный. Один. «Ральф Энгельстад Арена» в Гранд-Форксе. В 2005 году в этой глуши, в этой пустыне даже провели молодежный чемпионат мира. Там ничего не было, в этом Гранд-Форксе. Там индейцы сиу жили. И так же зовется университетская команда. И когда-то вратарем в ней играл некий Ральф Энгельстад. Потом он перестал играть. И «неким» тоже быть перестал. А стал миллионером. И вот задумал выстроить арену в родном городе. Был болен уже. Очень спешили. Он успел на открытие – и совсем скоро (чуть не через неделю) умер. Красивая история, правда? Гранитно-изумрудные тона, три этажа ­мягких, широких, пологих ступенек (никому и голову не придет мысль о лифте). И – арена, с КАЖДОЙ точки которой ты видишь происходящее как на ладони. Там нет неудобных точек. Две недели того турнира я ездил на желтом «скулбасе» (а иначе собирать по отелям журналистов было невозможно: там сугробы в три человеческих роста, а чистят только проезжую часть; чтобы перейти дорогу, нужно километра полтора до перехода шагать – вот какой городишко!), не столько для того, чтобы посмотреть, «как там наши (или не наши) играют». А больше, чтобы снова подняться по этим ступеням. И засесть в другой точке арены. И снова видеть это «чудо обзора».

Не исключаю, что за пять лет он обветшал, сносился малость. Не исключаю, что где-то построено уже что-то лучше. Но я же говорю: любой стадион дорог или неприятен тем, чем он тебя зацепил... Это не для строителей стадионов заметка. Это, так сказать, сочинение на достаточно «свободную» тему.