Турецкий дневник Пюре — праздник желудка

Сперва я позволял себе в личных беседах подшучивать над футболистами: почему вы жалуетесь на сборы? Кормят, поят, дают нормально тренироваться, не надо ни о чем лишнем думать. Как тут устанешь? А сейчас хожу, перед ребятами извиняюсь. То, что накапливается к концу двухнедельного цикла тренировок, — это даже не усталость, это какая-то зацикленность, причем обреченная, на одном и том же процессе. Какой день недели — неизвестно. Где ты находишься — абсолютно неважно. Надо вроде бы поесть, но сам вид одной и той же пищи отвращает. Пюре как-то дали на ужин — вот был праздник для желудка. А обычно тренеры в ресторане подкалывают: «Ничего себе! Смотрите, какая очередь за макаронами выстроилась!».

— У тебя есть еще что-нибудь почитать, а то уже все от корки до корки изучили, — просят у меня ребята спортивные газеты, журналы.

— Могу дать записки одного путешественника, — отвечаю и вижу по глазам, что эта книга никому не понадобится. Ни интереса, ни сил воспринимать какую-либо информацию, кроме газетной, уже не осталось. Более того, все фильмы пересмотрены, от компьютерных игр подташнивает, с соседом все байки перетравлены.

— Я уже вообще ничего не понимаю. Мелькают перед глазами утро и вечер, утро и вечер… — знакомый доктор тоже «плывет» от однообразия происходящего вокруг. А ведь ему, наоборот, надо быть максимально сконцентрированным. Психологическая усталость напрямую сказывается на количестве травм. На прошлой неделе «Спортакадемклуб», к примеру, провел две игры, и все оставались здоровы. А вчера за первые пятнадцать минут товарищеской встречи с барнаульским «Динамо» — две травмы: один парень выбыл на месяц, второй на неделю. Во вторник в шесть утра оба полетели в Москву лечиться.

Границей, за которой у игроков пропадает желание работать и проявляется усталость, становится выходной день. После него любому человеку откровенно лень возвращаться к труду, а ведь футболистам сразу еще и большие нагрузки дают, как правило, — по песку вдоль моря полтора часа бегать и прыгать. Смотреть на их мучения — просто каторга, а уж каково самим ребятам…