Участник чемпионата мира — 1994 Дмитрий Радченко: «Эх, если бы не удаление Горлуковича!»

(Фото: ФК «Зенит»)

По мнению экс форварда «Зенита», «Спартака» и сборной России, рекорд, к которому 20 лет назад оказалась причастна сборная России, на чемпионатах мира никогда не будет повторен.

Бессмысленный ультиматум

— Перспективы той команды на чемпионате мира вызывали большой оптимизм, — вспоминает Радченко. — Хоть мы и упустили первое место в отборочной группе, прошли квалификацию с большим запасом. Многие футболисты уже были на ведущих ролях в европейских клубах, успели получить богатый международный опыт, при этом возраст большей части команды позволял рассчитывать на дальнейший прогресс.

— Как вы восприняли конфликт и знаменитое «письмо четырнадцати»?
— Во-первых, с большим сожалением. Когда появилась информация о серьезных разногласиях, стало понятно, что как минимум несколько ведущих футболистов команды в Америку могут не поехать. И потому полностью реализовать потенциал сборной будет сложнее. Что же касается моей роли в той истории, то я сразу от этого дистанцировался. Был в команде почти самым молодым, поэтому даже не пытался выяснить причину разногласий и недовольства некоторых ребят.

— Вам предлагали подписать письмо?
— Нет. Я сразу сказал, что ничего подписывать не буду, так как не знаю причин конфликта и не понимаю, для чего вся эта акция. Как, впрочем, не понимал, зачем доводить разногласия до требований уволить тренера и жертвовать своим участием в чемпионате мира.

— Многие из подписавшихся пожалели об этом накануне поездки в США?
— Уверен, что многие. Наверняка ребята жалеют об этом до сих пор. Футбольная жизнь убеждает, что большинству игроков реальная возможность выступать на чемпионате мира выпадает лишь раз. И отказаться от этого по собственному желанию…

Почему произошел раскол в команде

— Как восприняли результаты жеребьевки финального турнира?
— Оптимистично. Только Бразилия стояла особняком. Понимали, что в том составе тягаться на равных с ней вряд ли получится. А вот Швеция с Камеруном никакого трепета не вызывали. Мы были уверены, что с ними вполне можно играть и рассчитывать на победу.

— Когда обновленная команда стала готовиться к чемпионату мира, оптимизма поубавилось?
— В какой-то момент возникла сложная ситуация. Зимой, перед отъездом на товарищеские матчи в США у нас не хватало игроков даже чтобы набрать полноценный состав с запасными. Думаю, проведи мы те матчи неудачно, перестановки в тренерском штабе могли бы произойти. Но мы сыграли вничью с американцами, обыграли Мексику, и ситуация успокоилась.

— До вас доходили фамилии тренеров, которые могут занять место Садырина?
— Нет, о конкретных кандидатурах я вообще ничего не слышал.

— Возвращение в сборную спартаковцев негативно повлияло на обстановку в команде?
— Само по себе их возвращение никаких проблем не принесло. Ведь ребята из «Спартака» официально не отказывались играть за сборную, они просто ждали развития событий — останется ли во главе команды Павел Садырин или на чемпионат мира ее повезет кто-то другой. Просто хотелось, чтобы они определились побыстрее. Раскол случился позже. Когда спартаковцы в окончательную заявку на чемпионат мира попали, а те, кто ездил на товарищеские матчи, отстаивал там честь страны, оказались за бортом. Это выглядело несправедливым, и прежнего единения и сплоченности, как в отборочном турнире, уже не было.

На месте шведов должны были быть мы

— Чем запомнился матч с бразильцами?
— Огромным волнением. Первый матч на крупном турнире всегда ждешь с нетерпением, желание достойно выступить бьет через край, кроме того, понимаешь, что за тобой внимательно следят миллионы болельщиков. Не знаю, насколько это сказалось на наших действиях, но уступили мы по делу. Хоть бразильцы и забили оба мяча со «стандартов», их преимущество казалось ощутимым. На что-то мы надеялись еще при 0:1, а вот после того как Раи реализовал пенальти, стало ясно: что-то изменить не получится.

— У шведов тоже хватало звезд, особенно в атаке. Их разбирали отдельно?
— Да, передняя линия у них тогда гремела в Европе — Ларссон, Брулин, Далин, в самой Америке ярко проявил себя Кеннет Андерссон. Но, подчерну, никакого трепета мы перед ними не испытывали, всю команду разобрали подробно, но исходили из своей игры.

— И она получалась?
— Еще как! Начали мы вообще здорово: повели в счете, проходили комбинации. Соперник нам был точно по зубам. Все разладилось после удаления Горлуковича. Может, в футболе отсутствие одного игрока сказывается не столь явно, как в хоккее, но тоже сказывается. Нам пришлось перестраиваться, кому-то менять позиции, изменилось тренерское задание. В итоге изначальный план был разрушен. И соперник этим воспользовался, забив два гола. Оказалось, что проиграли мы будущим бронзовым призерам. Но после матча об этом не думали — сомневались, что Швеция сможет пройти так далеко.

Секрет Саленко

— Зато матч с Камеруном стал рекордным.
— Я много раз его пересматривал и все больше убеждался: соперника мы просто смяли. Не только по счету, но и по игре. Настрой у нас тогда был запредельный — шансы на выход в плей-офф еще оставались, мы знали, что обыграть Камерун по силам, и оставалось только это сделать.

— Пять мячей Олега Саленко подсластили горечь от вылета из группового турнира?
— В какой-то степени. И сейчас приятно осознавать, что Олег сделал то, что вряд ли у кого-то получится хотя бы повторить. Я не представляю, кто бы сейчас это мог сделать.

— Саленко говорил о каком-то особенном вдохновении в той игре?
— Он сам не понимал, что происходит. После пятого гола сказал: «Что ж это такое?! Ну все залетает сегодня!»

— Свой гол на чемпионате мира в карьере выделяли?
— Когда забил Камеруну, пришли детские воспоминания. Когда еще только начинал играть в футбол и чемпионат мира для меня был чем-то далеким, что можно увидеть лишь по телевизору. Тогда думал: вот было бы здорово когда-нибудь сыграть на чемпионате мира. А если еще и гол получится забить, то карьера вообще получится замечательной. В последнем матче группового этапа мечта сбылась. (Смеется).