УХОД МАСТЕРА

Владимир Кучмий ушел  в мир иной с внезапностью, заставляющей острее чувствовать потерю.

Потеря для российской журналистики – огромная. Кучмий, несомненно, вошел в ее историю. Для меня его имя  - в одном ряду с такими редакторами, перевернувшими в новейшие времена представление о прессе, как Егор Яковлев, превратившим «Московские новости» в авторитетнейшее издание, и Владимир Яковлев, возобновившим ежедневный «Коммерсант».
«Спорт-экспресс» начинал с чистого листа. В крохотном помещении дома неподалеку от Кузнецкого моста на первых порах не было ничего – оргтехники, мебели, простейших условий для работы (заметки писали, пристроив листок бумаги на коленках). Ничего, кроме улыбок, желания делать то, что никто еще в Советском Союзе никогда не делал, уюта, доброжелательности, исходившей от штатных и внештатных сотрудников новой газеты, и энтузиазма отцов – основателей газеты во главе с Владимиром Михайловичем, Володей.
Из сегодняшнего дня с легкостью кажется, особенно тем, кому тогда было по 15-18 лет, будто ничего проще, чем затеять новое дело, нет и быть не может. Нужны лишь деньги и готовность рискнуть. Не понять сейчас, что «эпос» того события вовсе не «нулевой», и вовсе не «будни» это были, схожие с десятками тысяч случаев начала нового дела, когда 1 июля 1991 года группа ведущих журналистов «Советского спорта» ушла из популярного издания, не соблазнившись обещанными повышениями зарплаты и загранпоездками и не испугавшись пророчеств неминуемой безработицы, - в никуда.
Из этого «никуда» Владимир Кучмий и его единомышленники, совершив Поступок, сделали газету с громким, быть может, девизом, но суть процесса, безусловно, отражавшим – «только о спорте и только у нас». Талантливые репортеры, уставшие от указаний – как, что, когда и о ком писать, - каждодневно поступавших из кабинетов разного калибра чиновников, сидевших в ЦК КПСС и Спорткомитете СССР и мнивших себя вершителями судеб, задышали свежим воздухом. Большинство из тех, кто пришел в «СЭ» вместе с Володей и появился в газете позже, могут считать себя везучими – им довелось поработать, кому больше, кому меньше, под руководством такого мощного, доброго, справедливого и талантливого редактора. Сколько же при нем выросло достойных репортеров, в становлении которых он принимал самое непосредственное участие.
Репортеры получили в 91-м поразительной силы редактора, читатели – газету, безраздельно захватившую тогда рынок прессы, не только, к слову, спортивной, а мы, знавшие Кучмия задолго до этого события, потеряли журналиста, репортажи которого – о многодневных велогонках и коньках (и книги он о велосипедистах и конькобежцах писал) – украшали страницы «Совспорта» в 1980-х годах.

 

Елена Вайцеховская поведала об увлечении Михалыча - об энциклопедии кино, написанием которой он давно занимался и которую практически завершил. А я вспомнил володины монологи о кино, когда он приезжал в Хельсинки, где я тогда работал от ТАССа, на европейский чемпионат по конькобежному спорту. Поскольку агентство никого на соревнования не командировало, пришлось заметки о них составлять мне. Коэффициент дремучести моих познаний в коньках зашкаливал, и Володя, занимаясь текстами для своей газеты, одновременно успевал просвещать меня – фактами, деталями, знакомя со спортсменами и тренерами: он знал всех, все знали его. В машине, на которой, закончив работать, мы отправлялись из Оулункюля ко мне домой пообщаться за рюмкой чая, Володя рассказывал о новых фильмах и мечтал о том времени, когда любые картины можно будет спокойно смотреть в домашних условиях, останавливать ленту, когда захочется, и возвращаться к уже просмотренным эпизодам.
Классный редактор сродни классному тренеру. Подбор команды журналистов, построение «игры» - газеты, за короткий отрезок времени ставшей изданием, обнаружить которое можно было и на столах в кабинетах больших начальников, и в руках граждан, спешивших по утрам на работу в метро. И нервы летят, как у тренера. И со здоровьем становится со временем неладно, но уход в 60 – слишком рано.
Володя, всем известно, сторонился тусовок, не давал интервью и в массовых  мероприятиях никогда не участвовал. Особенно заметно было его традиционное отсутствие на бесконечных банкетах и презентациях на фоне людей, вталкивавших самих себя в разряд публичных и искренне наслаждавшихся удачей в этом деле.
Публичность Кучмия – в газете, которую он, яростно работая и отдавая себя без остатка, редактировал почти 18 лет. Она – хороший ему памятник.
Царствие тебе, Володя, небесное и вечный покой.

Александр Горбунов
фото: www.sport-express.ru