«В ”Аяксе‟ сказали, что мы интересны, а российские клубы могут отказать». Андрей Чернышов – о новой работе, Слуцком и Кокорине

52-летнего российского тренера Андрея Чернышова назначили генеральным менеджером «Динамо» из Нови-Сада. Контракт – на три года.

«Динамо» – новый клуб. При нем откроют школу и академию. И одна из главных задач Чернышова – создать инфраструктуру и найти тренеров. В «Динамо» хотят, чтобы их воспитанники играли в ведущих клубах Сербии и Европы.

Корреспондент «Спорта День за Днем» поговорил с Чернышовым о новой работе и актуальных событиях в российском футболе.

Главные цитаты.

«На высшем уровне власти Сербии заинтересованы в “Динамо”».

«В России подход такой: “Мы – Россия! И такой великий клуб! И зачем к нам приезжает непонятно кто из Сербии?” Но “Аяксу” и “Аталанте” мы интересны».

«С одной стороны, понятно, почему меня не приглашают работать в Россию».

«Кто-то скажет: “Вот стало чуть сложно, и Слуцкий сбежал”. Но Слуцкий сделал прорыв».

«Фигура потерпевшего сыграла роль в наказании Кокорина».

«Понимаю, что чувствует Сергей Семак».

«“Зенит” станет чемпионом»

«Без моего ведома президент клуба продал восьмерых!»

«Во многих местах на меня пытались давить, но я не поддаюсь на такие методы».

«Руководители клубов считают, что раз они управляют или дают деньги, то могут влиять на тактику и состав».

А теперь вся беседа.

– Вы стали генменеджером сербского «Динамо». Тренерская работа входит в ваши обязанности?
– На начальном этапе моя задача – подобрать тренеров. Мы новый клуб, начинаем с футбольной школы. В марте будет первый набор. Сейчас важно подобрать тренерские кадры, тех, кто будет работать с ребятами. Ошибиться нельзя. Поэтому пока в большей степени занимаюсь подбором кадров. Но если в какой-то момент потребуется мое участие как тренера, то я, конечно, проведу занятия.

– У вас большой тренерский опыт, вы работали в сербском «Спартаке» главным тренером. Почему «Динамо» пригласило вас на управленческую должность, а не на тренерскую?
– Как раз с подачи руководства «Спартака» из Суботицы меня пригласили. К ним обратились с вопросом о хорошем специалисте, и руководство «Спартака» порекомендовало меня. Я много ездил в другие клубы – в «Милан», «Челси», «Баварию», «Фиорентину», смотрел, как работают детские школы и академии. Был в академии «Аякса», наблюдал за ее работой. Мне всегда было это интересно. Поэтому опыт в этой области у меня есть. Когда общался с руководством «Динамо», сам спросил: «Я в большей степени буду тренером или менеджером?» Сказали – менеджером. Я работал спортивным директором московского «Торпедо», в арабских странах. Поэтому получился хороший симбиоз.

 

– Вам какая работа более интересна – тренерская или управленческая?
– Конечно, сложно перестроиться, проработав столько лет тренером. Много размышлял об этом. Но проект меня заинтересовал, он предполагает долгосрочную перспективу. Я увидел серьезность намерений людей, которые организуют клуб. Разумеется, с тренерской работой – со стрессом, эмоциями – ничто не сравнится. Работа тренера – самая сложная в футболе. Но в то же время самая привлекательная. Тренеров часто увольняют, можно надолго остаться без работы. Но все равно это непередаваемые эмоции. Сейчас ситуация такова, что мои знания и опыт нужны в другом направлении.

– Вы сказали про стресс и эмоции. Работа тренера более нервная, чем должность генерального менеджера только что основанного клуба?
– Естественно. Тренер отвечает за результат, подготовку. Отвечаешь практически за все. И ты зависим от результата. Тренеров увольняют невзирая на имена и заслуги. Нет тех, кто работает вечно. Сейчас в «Динамо» все в начальной стадии, нет большой ответственности. Ответственность за результаты появится, когда начнут тренироваться ребята и придут тренеры.

– Создавать и начинать новый проект интереснее, чем работать в «старом» месте, где все отлажено?
– Это сложно. Сперва мне было многое непонятно. Я всегда приходил на все готовое – вот игроки, команда. Нужно исправить это, добиться того. Все создано до тебя. Сейчас я пришел туда, где, кроме финансирования, практически ничего нет. И нужно создать с нуля. Люди, которые запустили проект, – люди бизнеса. Объяснили, что не все так страшно, как кажется. Показали проекты. И сейчас есть понимание, куда нужно двигаться.

– Кто эти люди из бизнеса? Они известны в Сербии?
– Это люди из строительного бизнеса. Известные, да. В их ведении много строительных компаний. У них есть договоренности на высшем уровне власти. И там есть заинтересованность в новом клубе и перспективах развития сербского футбола. Я был на многих встречах с градоначальниками разных городов и областей на эту тему – везде были понимание и хороший прием.

– В вашей карьере было много долгосрочных проектов. Так по крайней мере вам обещали. Но в итоге возникали проблемы с финансами, как, например, в «Спарте». Где-то не сдерживали обещания. Не боитесь, что с «Динамо» произойдет аналогичная история?
– Если бояться, то не надо делать первый шаг (смеется). Любая ситуация подразумевает риск. Кто бы мог несколько лет назад подумать, что «Амкар» прекратит существование? «Анжи» окажется во втором дивизионе? Кто раньше мог предположить, что «Зенит» станет суперклубом, в который поедут игроки уровня Халка и Витселя? Любое дело связано с риском. Считаю, что рисковать надо. Браться, работать. И по ходу движения, если что, размышлять: «А тот ли это проект, что был задуман?»

Андрей Чернышов – участник Евро-1992 в составе сборной СНГ

– Вы готовы ко всему?
– Да. Столько повидал и узнал, что для меня, скорее всего, не существует сложностей. Сербию отлично знаю. Прекрасная страна с доброжелательными людьми. Центр Европы, экономически развивается. Все выглядит привлекательно.

– В интервью Sport24 вы сказали, что одна из главных задач «Динамо» – подготовить футболистов для ведущих клубов Сербии и Европы. Цель – сделать «клуб-ферму»?
– Да. Работая в РФС тренером молодежной сборной, я ежемесячно участвовал в технических советах, которые возглавлял Никита Павлович Симонян. И мы всегда обсуждали: почему в России нет большого количества высококлассных игроков? И я, поездив по многим ведущим академиям, говорил, что в них делают упор на воспитание индивидуально сильных футболистов, а не на достижение командного результата. В России, как правило, иначе – тренеру говорят: «Нужно выиграть первенство района/города/области». В результате все выиграли, а в главную команду и пригласить некого. На Западе работают иначе. Да, нужно прививать чувство победы, но важно готовить индивидуально сильных футболистов. И в «Динамо» мы выстроим такую работу.

– Планируете стажировки молодых сербских игроков в России? И наоборот?
– Мы хотим пообщаться со многими клубами о сотрудничестве. Будут поездки в ведущие академии России. Договорились с «Аяксом» и «Аталантой», чья академия сейчас самая сильная в Италии. Надо не сидеть в скорлупе, а ездить, смотреть и перенимать хороший опыт. Всегда нужно учиться. Планируем обмениваться и тренерскими кадрами. Хотим, чтобы наши ребята участвовали в турнирах в России, чтобы российские приезжали в Сербию. Только так можно построить серьезную школу.

– С какими российскими академиями хотите сотрудничать?
– Сотрудничать нужно с сильнейшими – «Краснодаром», «Локомотивом», «Зенитом», ЦСКА. Сейчас это самые передовые российские академии. Другое дело, захотят ли они с нами работать?

Украинское чудо тренера Петракова. Кто выиграл молодежный чемпионат мира

– Почему сомневаетесь?
– В России подход такой: «Мы – Россия! Такой великий клуб! И зачем к нам приезжает непонятно кто из Сербии?» У нас такой менталитет. В Голландии, например, иначе. Разговариваешь с руководителем академии «Аякса», рассказываешь о новом проекте. Отвечает: «Да, это интересно. Приезжайте!» В Европе все более открыто и доступно. Конечно, тебе не откроют методические секреты, но нет проблем в плане общения и наблюдения.

– Это многое говорит о российских руководителях. Где академия «Аякса», и где российские академии. Если «Аяксу» интересна страна, давшая намного больше талантов, чем Россия, а российским академиям – нет.
– Не говорю, что всем неинтересно. Это может случиться. Да, могут сказать, что, мол, «Црвена Звезда» и «Партизан» интересны, а вы – нет. Посмотрим. Я надеюсь на сотрудничество. В Сербии действительно очень много талантливых детей. Даже не знаю, с какой страной ее можно сравнить в Европе. К сожалению, нет условий для роста. И даже несмотря на это, здесь вырастает много сильных футболистов.

– На базе «Динамо» сделают профессиональный клуб. Когда и в какой дивизион заявитесь?
– Планируем, но не спешим. Можно создать сейчас – но зачем? В плане – от трех до пяти лет. Начнем с профессионального статуса – третьей лиги.

– В прошлом году вы рассказали мне, что самое экзотичное предложения о работе вам поступило из Гамбии. После были подобные предложения?
– Экзотики не было. Люди, с которыми я работаю, знают мои требования и пожелания. Общался со многими клубами из арабского мира. Но ехать туда не захотелось. Достаточно там поработал. Захотелось поработать в Европе. Я бы согласился вернуться в арабский мир, получив только суперпредложение.

– Вам интересно вернуться в Россию? Вернулись бы, получив только суперпредложение?
– Дело не в контракте. В последнее время деньги для меня не на первом месте. Сумма – не первый пункт, с которого я начну обсуждение контракта. Из России нет предложений. Нет разговоров. С одной стороны, мне понятно почему. Я давно не был в России. Не был на телевидении, в прессе. Ведь если хочешь получить работу, то должен включить рычаги, чтобы тебя знали и видели. С другой стороны, ситуация мне немножко непонятна.

– Значит, у вас нет принципиальной позиции? Думал, вы просто не хотите возвращаться.
– Нет. Любой тренер скажет, что хотел бы работать там, где он родился и вырос. Это шикарно, когда семья рядом. Но в тренерской профессии зачастую происходит так, что ты вынужден уезжать в другие страны и долго жить без родных. Посмотрите, какая миграция тренеров идет в Европе. Когда еще было такое «нашествие» в Англию?

– Какая первая мысль возникла, когда узнали, что Леонид Слуцкий вернулся в Россию и возглавил «Рубин»?
– Мысль о том, что один из лучших российских специалистов взялся за непростой проект. «Рубин» борется за выживание, а Слуцкий в последние годы в России работал с благополучными ЦСКА и «Москвой». «Крылья Советов» были крепким середняком или выше. Сейчас Слуцкий начнет работать в ситуации, в которой не оказывался. Интересно, как он справится.

Слуцкий и Дзюба устроили юмористическую перепалку в инстаграме

– Вы не считаете, что Слуцкий «сдался», вернувшись в Россию после неудач? Он говорил о желании работать в Европе.
– Стоит порадоваться за него. За то, что он решился на переезд в Европу. По себе знаю, что российскому тренеру тяжело найти работу в Европе. На наши тренерскую школу и кадры смотрят не очень хорошо. Мы особо не нужны в Европе. Ведь действительно в последнее время у российских тренеров не было больших достижений. Слуцкий сделал прорыв, поработав в Англии и Голландии. Не возьмусь судить – удачно он работал в Европе или нет. Только он знает, что им двигало и что заставило принимать решения.
Например, я думаю, что Леонид Викторович мог побороться в Голландии, биться до конца. А кто-то скажет: «Вот стало чуть сложно, и он сбежал. Бросил команду». Но мы же не знаем наверняка, что случилось. Может, он уже не видел путей исправления ситуации. Человек мог просто устать, не выдержать давления. К тому же голландцы не очень любят тренеров-иностранцев.

– Самый громкий «трансфер» зимы – переход Кокорина в «Сочи». Верите, что уход из «Зенита» – часть наказания? Политическое решение?
– Я несколько далек от политики. Переход Кокорина рассматриваю с футбольной точки зрения. И она такова: думаю, на сегодняшний день он не стал бы стопроцентным игроком стартового состава «Зенита». В «Сочи» он будет ведущим футболистом, обретет уверенность и кондиции. Это если рассуждать с точки зрения футбольной логики… Но ведь позиция Сергея Семака другая. А для меня всегда в этих вопросах позиция тренера – главная.
Бывает, задают вопросы: почему играет этот, а другой сидит на скамейке? Только тренер решает и знает, почему. Видит, в каких кондициях футболист. И позиция Семака говорит о том, что кондиции Кокорина и его игра его устраивали. Что он на него рассчитывал… Но видите, руководители решили по-другому. Я всегда опираюсь на футбольные моменты, поэтому сомневаюсь, что присутствовало политическое решение.

– Но согласитесь, что другими причинами историю сложно объяснить. Перед ужесточением лимита «Зенит» отдает футболиста в «Сочи». Без согласия футболиста, вопреки словам президента и главного тренера клуба, которые сказали, что рассчитывают на Кокорина.
– Да. И мне несколько непонятно, почему это произошло без ведома главного тренера и футболиста. Обычно руководство общается с главным тренером, узнает его позицию. Если мнения не совпадают, то решение не принимают. Да, руководство может принять жесткое и авторитарное решение, но в таком случае все равно на встречу приглашают футболиста, объясняют почему считают так, а не иначе. Все должно было выглядеть иначе. А здесь – руководители клубов договорились, а потом об этом узнали тренер и игрок.

– Вы согласны, что Кокорина судили за личность потерпевшего, а не за проступок?
– Да. Ведь можно «насобирать» сотни «Кокориных и Мамаевых», если проехать по Москве после 23.00. Такие случаи часты в больших городах в барах, клубах. Кто-то что-то не поделил. Но последствия драк – не такие жесткие, как с Кокориным и Мамаевым. Их наказали чересчур жестко. Можно было придумать множество других наказаний – крупные денежные штрафы, лишение выезда за границу. Соглашусь, что фигура потерпевшего сыграла роль в наказании.

– Сергей Семак сказал, что ему нужен Кокорин, но его забрали. В вашей практике были подобные истории? Вам приходилось соглашаться, принимать решения, которые противоречили вашей позиции, принципам, морали? Решения под давлением?
– Во многих местах на меня пытались давить, но я не поддаюсь на такие методы. И я никогда не переступал через себя и не делал то, с чем не согласен. Бывали моменты, когда некоторые шаги были выгодны руководству клуба. Не хочу озвучивать его название. И я всегда отстаивал интересы игрока, потому что сам играл в футбол. Может, потом я страдал от таких шагов, но для меня интересы игрока всегда на первом месте.
Переступить через свою совесть я не могу. И со мной часто случалось, что руководители продавали игроков без моего ведома. Например, в Суботице. После первого сезона я уехал в отпуск. И каждый день мне звонил помощник. Рассказывал: «продан этот», «продан тот». В результате в межсезонье мы лишились восьмерых. Все они были нам нужны, но президент не спрашивал. Такова была его воля.

– Раздражает.
– Естественно. Я уехал в отпуск, планировал, что будет в следующем сезоне. Думал, что сделал неплохую команду, в которой нужно усилить три позиции, чтобы бороться за высокие места. А в результате получил другую команду, которую нужно заново создавать и обкатывать. Поэтому я понимаю, что ощущает Сергей Семак. В его распоряжении появился футболист высокого уровня, с помощью которого можно варьировать состав и искать новые идеи. Но его отдают.

– История с Кокориным может сказаться на атмосфере и результатах «Зенита»?
– Не думаю, что скажется. «Зенит» нацелен на большие задачи. Сейчас нет Лиги чемпионов и Лиги Европы. Остались 11 туров, игроки будут сконцентрированы только на чемпионате. Уверен, что Семак – большая фигура в команде, он правильно «зарядит» игроков. Это именно его команда, его состав. Команда дойдет до чемпионства.

– В каких странах было наибольшее давление нефутбольных людей на вашу работу?
– Если разобраться, то везде пытались вмешиваться (смеется). Кажется, это черта всех руководителей. Они считают, что раз они управляют или дают деньги, то могут влиять на тактику, состав. Нельзя сказать, что такое чаще случалось, например, в Греции, чем в арабских странах. Такое происходит везде. Руководители считают, что они очень хорошо разбираются футболе. Что они вправе не только высказывать свое мнение, что нормально, но и  продавливать решение.

– Общечеловеческая черта?
– Да, общечеловеческая черта руководителей футбольных клубов (смеется).

Читайте также

Бромантан, «Спартак», Гамбия и пятиразовый намаз: Андрей Чернышов дал нам большое интервью о допинговом скандале

Фото: инстаграм Андрея Чернышова