В интересах сборной, или Как я решил стать хоккеистом-11

Наш корреспондент, не вызванный на первый в сезоне этап Евротура, продолжает доказывать Олегу Знарку необходимость своего присутствия на Олимпиаде. Параллельно матчам сборной России на Кубке «Карьяла» он участвовал в играх Первенства Санкт-Петербурга, коих на его счету уже (!) шесть.

В последнее время меня часто называют дурными словами и даже пытаются бить. Парадоксально, но меня это радует. Кажется, я нащупываю свой игровой стиль.

К третьему месяцу пребывания в клубе «Красная Звезда» меня научили катить лицом вперед, но маневренность — другая наука.

— Хоккеист не должен думать, что делать ногами в той или иной ситуации, — говорят тренеры. — Ноги сами должны чувствовать момент.

Мои ноги пока не особо чувствительны, в связи с чем их владелец на льду не сильно грациозней слона в посудной лавке. И чтобы соперник не ушел от тебя на вираже, приходится хитрить.

Против команды «Аврора-2» мы играли второй раз в сезоне. Впервые было печально — 0:10. Во второй — зацепились за игру, а подвести команду в такой момент, мягко говоря, неприятно.

По среднему уровню исполнительского мастерства нас превосходят, пожалуй, все соперники дивизиона «Дебютант». Причем, отдельные граждане насколько, что возникают сомнения, на том ли уровне он выступает… Ну не может человек, ранее не занимавшийся хоккеем, так катить! Более того, эти команды в отличии от нас играют вместе не первый год, выработав тем самым взаимопонимание в позиционной игре.

Против техничных, по идее, надо действовать жестко. Но любительский хоккей силовых приемов не прощает — сразу две минуты. Зато можно «прихватить» клюшку соперника, что среди любителей, кстати, как-то не принято. Хотя нет клюшки — нет броска.

«Мой игрок» выкатывал из-за ворот в надежде набросить на пятак. Отставая на шаг, я дотянулся крюком своей клюшки до черенка его, приподнял, и былая надежда уже путается где-то его в коньках.

— Вот *******, — прокомментировал он эпизод.

— Да слезь ты с нее! — кричал мне затем сверху кто-то большой.

В стыках я еще не силен — много падаю, даже когда инициатором столкновения являюсь сам. А если соперник при этом устоял, ты, считай, отыгран.

Это был конец смены: учащенное дыхание и оппонент размером с Сергея Гомоляко мотивации подняться не добавляли. Поэтому я прилег на крюк клюшки соперника, прижал ее к себе, как родную (мне вообще нравятся предметы стоимостью от семи тысяч рублей и выше). Большой усатый дядя трижды пытался вытащить ее из-под меня, на четвертый не выдержал:

— Да слезь ты с нее! Цепкий черт…

Это был почти комплимент.

Товарищи по команде тоже не в восторге от моих экспериментов со стилем.

— Уберите его от меня! — кричал наш универсал, который то нападающий, то защитник Николай Золотарев.

Догоняя, я постукивал клюшкой по его конькам, Николаю это не нравилось. Соперник часто принимает неверные решения, когда его прессингуют подобным образом.

— Отстань, говорю! — чеканил Николай, поклонник классического, «чистого» хоккея, не теряя при этом шайбы.

Защитник Антон Фурса во время двухсторонки вообще начал меня бить. Причем — ощутимо. Работа у него такая — чистить пятак, а у меня — «сорить» там.

— Лезь на пятак! — часто командует мне тренер, понимая, что с моим катанием и владением клюшкой я там принесу максимально возможную пользу.

Вот и нашла коса на камень.

Для меня, кстати, стало откровением, что поясница, куда систематически хоккеисты лупят друг друга клюшкой, у игроков никак не защищена. Так называемый панцирь покрывает лишь три четверти спины, а выступ хоккейных трусов не закрывает оставшейся четверти.

Врач СКА Егор Козлов рассказывал, что спина в принципе проблемная зона для большинства хоккеистов. «В первую очередь — из-за хоккейной посадки», — объяснял он. Но и удары по незащищенной пояснице — а профессионалы лупят куда сильней любителей — здоровья ей, надо полагать, не добавляют.

Тренер нашей команды «Красная Звезда» Егор Щелоков выговаривал мне в раздевалке:

— Плотнее, плотнее надо со своим игроком! Больше двигаться! Не позволяй себя объезжать!

Это был первый тренерский втык в моей хоккейной карьере. А раз с меня требуют, значит чего-то стою. В общем, расстраивался я недолго…

Четыре шайбы, заброшенные «Авроре-2», стали лучшим голевым результатом нашей команды. При этом, я впервые поучаствовал в организации голевых атак – сразу двух. Я сиял так, что люди, глядя за решетку моего шлема, слепли. 

Оба раза мое содействие вышло идентичным: отборолся в середине своей зоны, откинул шайбу на ход партнеру, дальнейшее развитие событий было делом техники — сначала техники Алексея Николаева, затем Олега Александрова.

Статистики, впрочем, мой вклад не оценили. Хотя если бы за очки полагались премиальные, я бы поспорил.

Оказавшись по ту сторону игры, я постоянно совершаю для себя небольшие открытия, хотя, казалось, бы десять лет соприкасаюсь с хоккеем.

— Паршиво сегодня чувствовал себя, — жаловался тренеру после матча. — Дышал тяжело, катил тяжело, ноги — ватные. Притом, что энергия должна была быть — за два часа до игры поел, как полагается, макароны с курицей.

Тренер вопросительно повернул в мою сторону голову:

— За два часа — это поздно…

В «СКА-1946», за который три сезона отыграл Егор Щелоков, предматчевый распорядок, оказывается, был таким: в 14.00 плотный обед, затем сон, и перед игрой, которая обычно начиналась в 19.30, съедался банан, шоколад, либо протеиновый коктейль.

— На игру и на тренировку надо немножко проголодавшимся выходить, — объяснял Егор. — Сытый организм склонен к расслаблению, а не к работе.

Перед следующей тренировкой я все сделал по науке. И действительно, работалось гораздо легче. В бросковой зоне, где я уже протер первую пару своих перчаток, у меня получились первые броски верхом. Причем, я не просто швырнул на удачу, а по уму — разгоняя шайбу от «пятки» клюшки до «носка». 

— Снайпер по прозвищу «Зверь»! — кричали обалдевшие одноклубники, запечатлевшие значительный прорыв в моей хоккейной карьере на видео.

Повторить то же на льду получилось лишь раз. Но у меня есть пара недель на отработку бросков в естественных для хоккеиста условиях.