Вадим Финкельштейн: В Америке любят кровь. Такой MMA никогда не признают олимпийским

Меньше месяца остается до старта исторического турнира UFC в Санкт-Петербурге. Первое пришествие легендарного американского промоушена в Россию состоялось осенью прошлого года. 22 тысячи фанатов смешанных единоборств заставили содрогнуться столичный «Олимпийский». Теперь настал черед вечно молодого «Юбилейного». Похоже, что выбор организаторов пал на него не случайно. В 1997 году «Юбилейный» принял первый в России турнир по ММА, или, как тогда говорили, «по микс-файту».

Бывший менеджер Федора Емельяненко и президент лиги М-1 Global Вадим Финкельштейн рассказал «Спорту День за Днем», как Петербург стал столицей отечественного ММА и почему UFC не всегда был таким крутым.

В уркаганских приемах нет искусства

– Однажды вы сказали: «Я понимал, что в стране, где куча бандитов и военных, единоборства многим понравятся». С тех пор, на ваш взгляд, что-нибудь изменилось?
– Бандиты исчезли (смеется). У нас каждый мальчишка проходит через армию и получает опыт рукопашного боя. Даже не имевшие отношения к спорту люди становились фанатами ММА. Я сам в прошлом не был ни бойцом, ни тренером. Просто однажды увидел, и меня зацепило.

– Где увидели?
– В те годы я жил и занимался бизнесом в Голландии. У меня был энергетический напиток, который нужно было раскручивать. Я продавал его на всех заправках, дискотеках, в ночных клубах. Пока однажды ко мне в офис не зашел человек и не предложил стать спонсором микс-файта. По его приглашению в 1995 году я впервые попал на чемпионат по боям смешанного стиля.

– Кто это был?
– Апи Эхтелд – голландец, с которым мы потом многое прошли вместе и с которым дружим до сих пор. В 1995 году он объяснял мне: «Микс-файт – это когда борец может встретиться с боксером или каратистом». Для этого был средних размеров зал в Амстердаме, тысячи на две-три зрителей, VIP-столики, гости приезжали на лимузинах. Мне показалось, что зрители этих боев очень похожи на мою целевую аудиторию. Спонсорский пакет стоил недорого, и я решил пойти в это дело.

– Как прошел первый турнир в России?
– Я собрал в «Юбилейном», наверное, самых известных бойцов того времени. Среди них были Боб Шрайбер, Гилберт Айвел, Руслан Керселян. Продали около пяти тысяч билетов. Для первого раза это был аншлаг. В дальнейшем мы стали проводить по два события в год.

– Начиналось все с боев без правил, когда бойцы хватали друг друга за волосы, за лицо, били в пах. Сколько раз вы бывали свидетелем таких поединков?
– Это все выдумки. Я лично никогда не видел, чтобы мои бойцы дрались где-то по помойкам. Наверное, это взято откуда-то из фильмов. Хотя, когда UFC только начинался, у них действительно не было ограничений по времени. Дрались, пока один другого не вырубит. Можно было бодаться и бить между ног.

 

– Ужас.
– На своем первом турнире я сделал два боя, где бойцы были без перчаток. Но когда я увидел это своими глазами, сказал: «Ребята, я больше этого делать не буду. Только микс-файт: в перчатках, по четким правилам, без ударов локтями».

– Почему?
– Локоть – это оружие! Вот ты лежишь на сопернике и бьешь его локтем. В этом нет боевого искусства. Я всегда был противником этого, потому что удары головой в голову, локтями в голову – это какие-то уркаганские приемы.

Сначала «Россия», теперь «Матч ТВ». С кем работать?

– «Объединенные правила смешанных боевых искусств», по которым живут все промоушены Северной Америки, не запрещают режущие удары локтями.
– В отличие от UFC, у меня в M-1 такого нет. Понимаешь, в Америке любят кровь. Им нравится смотреть на кровавое месиво. Но такой вид спорта никогда не признают олимпийским. Да мало ли что у них там разрешено! Я не собираюсь никого копировать. У нас даже другая форма ринга, которую я сам придумал. Сегодня все мои чемпионы, кто перешел в UFC, они все там в лидерах. Хотя работали по моим правилам, дрались в моей сетке, а не в клетке. У меня свой путь, я не хочу слизывать с них.

Хотя сейчас уже во многих американских штатах запрещают трешток, потому что это из шоу перерастает в реальные проблемы. Хабибу еще надо памятник поставить, за то что он выдержал все эти оскорбления, которые сыпались в его адрес. Только после того, как он победил Макгрегора, он спустил себя с тормозов. Да, конечно, он поступил неправильно, но я никак не могу его осуждать за это.

– Будет ли ММА настолько интересен широкой публике, если мы исключим из него элемент шоу?
– Просто UFC умеет работать, и я очень рад, что они пришли в Россию. Сегодня у всех наших промоушенов есть проблема финансирования. На спонсорах далеко не уедешь. А наши фанаты – какие бы они ни были замечательные – пока не поддерживают наш спорт. Они не хотят платить за подписку, а считают, что все должно быть бесплатно. Безусловно, наши бойцы в этом тоже виноваты, потому что с публикой нужно работать активнее. А из них слова не вытащишь. При этом рейтинги ММА на «Матч ТВ» выше большинства других видов спорта. Но как только дело доходит до того, чтобы заплатить 100 рублей, люди не платят.

– Почему?
– У нас вообще в культуре этого нет, чтобы платить за спорт. Дзюдо проводится – народ идет бесплатно, карате – то же самое. В Америке куда бы ты ни пошел, ты везде платишь. И люди там понимают, что они платят за развитие спорта. За концерт у нас люди приучены платить. То есть какой-то певец заслуживает того, чтобы зарабатывать деньги, а бойцы – нет. Я постоянно вынужден искать спонсоров, а сейчас у многих компаний проблемы. Никто особо не хочет поддерживать, поэтому количество наших событий сокращается.

– А как насчет телевидения?
– Наш спортивный канал все время меняется: сначала «Россия», теперь «Матч ТВ»… Честно, даже не понимаешь, с кем работать! ММА у них в пятерке по рейтингу программ. Они продают рекламу во время наших турниров. Так почему бы им нам не заплатить? Почему они считают, что мы должны где-то искать средства, вкладывать их в продукт и потом отдавать его за бесплатно?!

– Действительно, почему?
– «Матч ТВ» – монополисты. У нас всего один спортивный канал. Поэтому мы создали свой. Хотите смотреть бои? Пожалуйста, на нашем канале. На «Матч ТВ» я даю тоже, но только в повторе.

– Логично.
– Пройдет год, два, три, и люди все равно начнут платить. UFC это чувствует, поэтому они пришли в Россию. Поверьте мне, UFC не будет давать бесплатно. Сейчас они просто прикармливают аудиторию.

– После «Олимпийского» в Москве UFC арендовал «Юбилейный» на предстоящий турнир в Петербурге. Не маловато?
– Он там тысяч под семь. Ну, это же Питер, не Москва. Не сравнивайте. В Москве я тоже собрал 22 тысячи на Федора. Но здесь масштабы другие. И по деньгам, и по всему. Туда даже добираться проще из любого города. К нам в Питер еще не все самолеты летают, надо в Москве делать пересадку.

Хабиб намного популярнее Федора Емельяненко

– В октябре 2014-го вы говорили: «UFC придет в Россию и потеряет кучу денег. Это сложный рынок для них. Неудобное время трансляций, местные особенности и так далее». Сейчас ваше мнение изменилось?
– Я не думаю, что они сейчас сильно зарабатывают. Их первое шоу в Москве было убыточным по-любому.

– По неофициальным данным они заработали на билетах больше двух миллионов долларов.
– А сколько они потратили? Сколько стоил файткард? Миллиона полтора? А сколько стоил весь продакшен, аренда помещений, реклама и все остальное? Они в убытке. Но UFC подогревает этот рынок сегодня, благодаря чему он растет. Думаю, через два-три года, когда они полностью перейдут на платную трансляцию, они будут зарабатывать деньги.

– В 2012 году на весь промоушен UFC приходился один российский боец – Хабиб Нурмагомедов. Вы лично объясняли это тем, что наши бойцы там мало кого интересуют. Сейчас их в UFC больше тридцати. С чем вы это связываете в первую очередь?
– UFC решил прийти в Россию, а как это можно сделать без местных бойцов?! Наши бойцы одни из лучших в мире. А где еще есть? Россия, Бразилия да Америка.

– Вы по-прежнему считаете, что популярность Федора в мире превосходит популярность Хабиба?
– Нет. Я думаю, что сейчас Хабиб намного популярнее. Достаточно взглянуть на его «инстаграм». Пиар-машина UFC его прилично раскрутила. Хабиб забрал очень много популярности Макгрегора, победив его. По-моему, за один вечер на него подписалось порядка 6 миллионов человек. Вот этот прыжок из октагона дал ему очень много. Федор Емельяненко – легендарная личность, но всему свое время. Он оставался непобежденным на протяжении десяти лет. Бил лучших бойцов мира, кто бы перед ним ни стоял, и навсегда останется в истории ММА как пионер этого движения.

Мы не платим зарплат

– Федор Емельяненко по-прежнему совладелец вашей компании?
– (После паузы.) Это было очень давно. Понимаешь, у меня было много партнеров. Приходило – уходило. Как был в свое время и Сережа Матвиенко. (Сын экс губернатора Петербурга. – «Спорт День за Днем».) Что значит партнер М-1? Это не такой бизнес, чтобы с него просто зарабатывать. С ним надо работать. Надо постоянно вкладывать, искать партнеров. Попробуй на год останови. Бойцы разойдутся, и все придется начинать с нуля.

М-1 появился задолго до Федора и Матвиенко. Я родил этого ребенка. Люди ко мне приходят, поиграются год-два, потом им становится неинтересно. А я не могу это бросить. Да, это очень непростой бизнес. Но это бизнес. И я в него верю. Не буду говорить, что переломаю всех и стану круче UFC. Потому что это невозможно. Но всегда есть место на рынке, где свои 5–10 процентов я смогу занять.

– «М-1 Арена» приняла за первый год пять турниров по ММА. Это много или мало?
– Мало. У меня арена, вообще говоря, универсальная. Она не только для боев. Здесь уникальная акустика. Многие наши известные театры могут ей позавидовать. Ты заходишь внутрь, и голос звенит на весь зал. Здесь было уже много певцов, дирижеров, и все они задавали мне один и тот же вопрос: «А вы как-то специально рассчитывали акустику зала при строительстве?» У нас проходят оперы. В сентябре будет петь Анна Нетребко.

– Всемирная Ассоциация ММА, президентом которой вы являетесь, рекомендовала изменить результат боя Федор – Мальдонадо на ничью, что, прямо скажем, не обрадовало вице-президента Союза ММА России Радмира Габдуллина, который был главным судьей того боя.
– Бразильцы подали официальный протест и попросили нас проанализировать результаты боя. Мы в свою очередь сделали запрос нескольким авторитетным судьям, которые высказали свое независимое мнение. Вот и все. Мы не могли пересмотреть судейское решение по бою Емельяненко – Мальдонадо и не претендовали на это.

– Это не было «ответкой» на события 2015 года, когда тот же Радмир Габдуллин публично усомнился в том, что бой между Адамом Яндиевым и Дмитрием Войтовым на турнире M-1 Challenge 62 имел спортивный характер?
– Это совсем разные вещи! Даже если бойцы о чем-то между собой договорились, я никак не могу об этом знать. Но это они в Союзе ММА так подумали, мол, тот почему-то не так встал, зачем-то того отпустил… Это какая-то раздутая хрень, если честно. Так можно про любой бой сказать. Как можно определить, договорной он или нет? Разве есть какие-то критерии? Если один сдался другому без боя и с радостью постучал, то он просто идиот. Следующего боя он у меня не получит. Но для этого должен быть доказан факт сговора.

– У вас было много контактов с представителями UFC. Может быть, они вам говорили, почему Майрбека Тайсумова и Абдулманапа Нурмагомедова не хотят пускать в США?
– Я не думаю, что они мне смогут ответить на этот вопрос. Уверен, они точно так же пытаются получить эту визу, но откуда им знать, что там происходит наверху. UFC – спортивная организация. Они не занимаются политикой. Все, что их просят, они делают: приглашения, ходатайства и прочее. А то, что происходит в американском министерстве иностранных дел, UFC не касается. Уверен, если бы они могли как-то посодействовать и решить этот вопрос, они бы решили. Поверь, UFC никакого отношения к политике не имеет, иначе они вообще в Россию бы не пошли. К тому же их финансирует Фонд прямых инвестиций. То есть российский государственный фонд является их партнером.

– Александр Шлеменко хочет реванша с Бруно Сильвой. Вам это интересно?
– Очень интересно! Я работаю над этим боем. Бруно Сильва у меня на контракте, но пока не все получается. Следующий турнир я планирую провести уже 30 марта в Казахстане, поэтому бой Сильва – Шлеменко попробуем сделать летом. Дело даже не в поясе, а в том, что это будет классный бой, которого хотят зрители. Саша сам по себе яркий боец, и Бруно Сильва показал, что он реально топовый средневес. Если выиграет Сильва, он сразу начинает выступать в UFC и также сможет драться у нас, в случае каких-то суперпоединков. Если выиграет Шлеменко, у него тоже появится шанс дебютировать в UFC, но через несколько боев. Я обожаю смотреть его бои, потому что он всегда идет в открытую рубку.

– Сколько бойцов подписано в М-1 Global?
– Около ста человек.

– Насколько существенной статьей расходов для организации являются гонорары бойцов?
– Мы не платим зарплат. Есть контракт на бой. Допустим, договорились на три боя, образно говоря, по тысяче долларов за каждый. По такому контракту боец не имеет права выступать в других организациях. Но я в свою очередь должен ему эти три боя предоставить в течение срока контракта. Иногда мы отпускаем бойцов, несмотря на эксклюзив. Бывает, что соревнование сорвалось из-за спонсора, и я его перенес. Чтобы ребята не простаивали, я им даю возможность подраться в другом месте. Или если боец набрал форму, а у меня пока нет для него боя, я могу разрешить ему выступить в другом промоушене. Так же делает, например, Bellator. Я не противник этого. Если ребята просят, я иду навстречу. Но это их риск. В случае проигрыша они отодвигаются от титула.

– Предположим, ты подписал контракт на тысячу долларов за бой, и у тебя таких боев три в год. Но ведь ты еще должен на что-то жить, тренироваться.
– Для этого есть клубы. Вон сколько их сейчас появилось. Возьми хотя бы «Новый Поток», «FightSpirit Колпино», «Александр Невский». У всех клубов есть какие-то спонсоры. Они ребят поддерживают, платят им деньги, предоставляют тренеров.

UFC купили конкурента, чтобы его убить

– Раньше самой большой организацией MMA в мире была PRIDE. Как могла обанкротиться такая успешная компания?
– PRIDE стартовал без раскачки и очень громко. Они сразу собрали всех лучших бойцов. У них даже Олег Тактаров выступал на первом турнире, где, в общем-то, и закончил свою карьеру, проиграв глубоким нокаутом Гари Гудриджу. Кроме того, японцы позвали туда легендарных братьев Грейси, известных по выступлениям в UFC.

– А что UFC?
– Он был в полной заднице. Их убыток составлял миллионов 40. Несмотря на всю популярность, там были бои без правил в чистом виде: ни перчаток, ни весовых категорий, разрешены любые приемы. Усилиями американского сенатора Джона Маккейна UFC запретили на платном телевидении. PRIDE воспользовался этой ситуацией и организовал сильнейший промоушен планеты. На «Сайтама Арене», где проходили бои, собиралось по 40 тысяч зрителей.

– С приходом Дэйны Уайта и новых владельцев дела у UFC не сразу пошли в гору.
– Поднимать голову они начали только в 2005 году, запустив на Spike TV свое реалити-шоу – The Ultimate Fighter. Этим они взорвали американский рынок. Благодаря новой волне популярности у них опять появилось pay-per-view. (Система платных трансляций. – «Спорт День за Днем».)

Примерно в это же время в ряде японских СМИ прошла информация, что владельцы крупнейших японских промоушенов PRIDE и К-1 поддерживаются якудза. У PRIDE был жирный контракт с Fuji TV, около 25 миллионов долларов в год. После того как вскрылась информация о связях с японской мафией, Fuji TV от них отказалось.

– Значит, версия про отмывание денег не была пустым вымыслом?
– Нет, я лично не знаком с якудза (смеется)! Но PRIDE не просто так потерял значительный кусок финансирования. После чего они решают пойти в Америку. Первый турнир организовали на самой большой арене Лас-Вегаса, где главным событием вечера стал второй бой Федора Емельяненко и Марка Коулмэна.

В 2006 году было шоу PRIDE в новогоднюю ночь, где меня этот Сакакибара (Нобуюки Сакакибара – бывший президент и сооснователь PRIDE, ныне возглавляющий RIZIN. – «Спорт День за Днем») мучил, чтобы я продлил контракт Федора с PRIDE.

– Что вы ответили?
– Федор спал сидя на диване, а этот просто вцепился в меня: «Мне надо сегодня». У японцев уже была сделка, по которой они должны были продать компанию и передать всех бойцов UFC. Он меня настолько достал, что я просто взял ручку и вычеркнул все пункты контракта, кроме денег (смеется). В итоге UFC купили PRIDE за 72 или 74 миллиона долларов, чтобы просто его убить.

Фото: EPA; M1Global.tv; mixfight.ru