Вавилонская башня

К постоянным переездам футболисты давно привыкли. Страны, чемпионаты и лиги кому-то приходится менять чуть ли не каждый год. Надо сказать, что среди игроков есть любители выучить язык страны пребывания, а есть те, кто знать не хочет не то что руссского, но и английского. Мол, если клуб у вас серьезный, будьте добры предоставить переводчика. А в несерьезный и переходить незачем.

Хорошо еще с европейскими футболистами — тем же португальским, на котором общается полузащитник «Зенита» Данни. Только в России, если верить филологам, говорят еще 617 тысяч человек. А ну как пожалует африканский легионер, не знающий ни французского, ни английского? Ведь порой в большие игроки пробиваются африканские пареньки из самых глухих уголков Черного континента, где языковая раздробленность — не чета ситуации в Европе. В старом свете самым редким языком считается ливонский, на котором говорят порядка 200 жителей Латвии. Но он, естественно, воспринимается как лингвистический раритет, не более.

А вот бывший нападающий сборной Либерии Джордж Веа владеет языком ваи. Он даже имеет собственную письменность, разработанную в XIX веке, но, вот беда, в начале 1980-х носителей ваи было чуть более 100 000. А в начале XXI века это число сократилось вдвое. Куда более экзотическим познанием обладал игрок сборной Камеруна Марк Вивьен Фоэ. Дело в том, что он родился в небольшой деревушке на рядом с нигерийской границей, и лишь потом был увезен в город Нломо. От матери Фоэ и научился языку Бикья. Теперь на нем, и это официально установленный факт, говорит всего одна (!) жительница той самой деревни. Сам футболист скончался от сердечного приступа, случившегося на 71-й минуте полуфинального матча Кубка Конфедераций 2003 года. Отец Фоэ принадлежит к другой племенной группе, мать умерла, как и большинство родственников из той самой деревни.

Еще один игрок сборной Камеруна – Бенуа Ассу-Экото — понимает язык камбап. Свободно на родине футболиста им владеют около 50 человек, но он распространен всего в двух деревнях. Лингвисты отмечают, что он стремительно перерождается — дети понимают его6 но не пытаются говорить. Как и защитник камерунцев. Примечательно, что эти самые две деревни расположены всего в 15 милях от крупного города.

А рекордсмен сборной Таиланда по числу матчей Киатисук Сенамуанг (130) родным считает язык коммуанг. Сколько человек на нем говорит, пока достоверно не подсчитано, но речь идет всего о сотнях носителей. Собственно, и сам-то язык был обнаружен и признан не диалектом, а самостоятельным языком не так давно — в середине XX века.

А вот руководство федерации  футбола папуа Новой Гвинеи уже давно привыкло списывать неудачи сборной на то, что совершенно невозможно привести языковые предпочтения футболистов к общему знаменателю. В стране живет примерно четыре миллиона человек. Все они говорят на более чем 800 местных языках, которые зачастую еще и делятся на диалекты. Ни на одном не говорит хотя бы 100 000 человек. К ЧМ-2010 сборная этой страны не стала даже готовиться — отозвала заявку. Но при попытки пробиться в Германию на мундиаль 2006 года поставила своеобразный рекорд. В составе новогвинейцев на поле вышли, разумеется, 11 человек. Но говорили они на 7 языках. И четверо из футболистов одной команды не владели никаким языком кроме родного. Остается только гадать, как их удалось отобрать, объяснить цель встречи и вывести на поле. О результате говорить нет смысла — скромно заявлено, что сборная «не прошла квалификацию». Кстати, один из футболистов представлял небольшой островок Новую Ирландию6 где распространен только один язык — кандас. И говорит на нем 480 человек.

Впрочем, ученые полагают, что через 100 лет исчезнут 3000 из существующих ныне 6000 языков. Нужно примерно 100 000 носителей, чтобы язык сохранялся. Так что футболистам лучше учить английский — на нем говорят более 500 миллионов человек.