Владимир Крикунов: Игрок мощным должен быть: чтобы если рванул — трусы трещали

Название екатеринбургского клуба — альтер эго его главного тренера.

— У меня одних советских машин было четырнадцать. С импортными — вовсе со счету сбился, — говорит Владимир Крикунов. — А некоторое время назад автодом купили. Каждый год теперь с женой куда-нибудь на нем ездим.

Крикунов — автомобилист со стажем. Причем как в прямом, так и в переносном смысле. Самый возрастной тренер КХЛ за рулем с 1972 года, когда купил свою первую машину — «Москвич-412».

Новый сезон станет для 67-летнего наставника 33-м в профессиональной карьере и первым полноценным в «Автомобилисте», игроков которого в связи с этим ждет очень непростая вторая половина лета.

Гонять начинают после первых трех месяцев за рулем

— Владимир Васильевич, какой машины у вас никогда не было?
— Таких немало. «Мерседес», например, не покупал. Даже не знаю, кстати, почему…

— Может, потому, что ими Сушинский торгует, один из ваших «любимых» форвардов?
— Ну он как-то раз обиделся на меня, но в целом нормальные отношения с ним были. И что на «мерседесах» не ездил, причина точно не в нем. Даже не знаю в чем…

— Сейчас большинство молодых хоккеистов на первые хорошие деньги именно «мерседес» покупают. Не развращает это?
— «Мерседес» безопасный. А после первых трех месяцев за рулем ребята начинают гонять. Первые пару месяцев побаиваются, а на третий начинают. На этом этапе нередко начинаются проблемы.

— Иногда с плачевным исходом.
— У моего друга в Риге сын так погиб. Тоже гонял. Но если в этот период пронесет — дальше дурь сойдет: будет спокойно ездить. За своего я тоже боялся. Купили ему «мазду». Благо она была застрахована.

— Благо?
— Регулярно бамперы меняли. Важна не марка машины, а жизнь ребенка. И еще важно, чтобы он сам понимал, что, когда он садится за руль, его безопасность в его руках и ногах, а в первую очередь — в голове.

Федоров, Дацюк, Овечкин

— На вашей памяти был талант, который загнулся именно от больших денег?
— От денег многим крышу сносит. Но мне такие не попадались. Это сейчас игрокам много платят, раньше зарплаты иные у хоккеистов были.

— Вы стали первым тренером в профессиональной карьере Сергея Федорова. В 15-летнем пареньке сразу разглядели будущую звезду?
— Дело в 1985 году было. В минском «Динамо», где начинал тренерскую карьеру, Федоров выходил у меня в первом звене — с Толей Варивончиком и Володей Меленчуком. Обоим около тридцати, Федорову вдвое меньше. Тем не менее Сергей сразу нашел с ними общий язык.

— Талант…
— В Белоруссии, кстати, много хороших ребят: здоровые, под два метра ростом — от радиации, видимо. Я, когда вице-президентом «Нефтехимика» работал, часто туда ездил игроков просматривать — благо график был не жесткий.

— Но второго Федорова, судя по всему, не высмотрели.
— Ни «Федорова», ни «Грабовского» не видел, но хорошие ребята есть. С ними работать только надо.

— Федоров и Дацюк схожи в плане хоккейного интеллекта?
— Паша в хоккейном плане очень умный, Серега попроще.

— Еще Овечкин при вас свой последний перед отъездом в НХЛ сезон в «Динамо» провел. Удивил Александр, когда в 19 лет полез с 29-летним Олегом Твердовским драться?
— А Сашка всегда играл жестко, тренировался так же. По-моему, на пару с Афиногеновым они тогда постоянно пытались завалить Илью Никулина.

— Получалось?
— Боролись после каждой тренировки, пока кто-то не упадет. У Саши стиль такой. От него даже в НХЛ поначалу многие обалдевали.

Тура Бергер с «баллонами» бегает, не так уж они страшны

— Алексей Терещенко рассказывал историю из того чемпионского «Динамо»: «Афиногенов мимо ворот на тренировке бросил, Крикунов говорит: "Ты что, слепой?" На следующий день Максим пришел в очках».
— Такие эпизоды в нашем деле не редкость. Игроки их потом развивают, складывая в истории. Но момента с Афиногеновым в очках я, если честно, не помню.

— Еще рассказывали, что Афиногенов больше всех в том «Динамо» страдал от ваших «баллонов».
— Макс? Вряд ли. Вот Сереже Самсонову было непросто. Все-таки в НХЛ предсезонная работа с игроками иначе ведется. Наши нагрузки ему было сложно переносить.

— «Баллоны» — ваше авторское изобретение?
— Нет, это упражнение еще в мою игровую бытность практиковалось. Только вместо игрока в качестве отягощения лежал блин. Но что толку с этого блина?

— Человеком блин впервые в Минске заменили?
— Да. Я тогда взял в «Динамо» двенадцать молодых ребят. Все худенькие, слабенькие, ножки тонкие, как у крестьян в Индии. А хоккеист мощным должен быть, особенно — ноги. Чтобы если рванул — трусы трещали. Стали думать, как быстро привести их в форму.

— Так придумались «баллоны»?
— Да. Перенос физической работы с земли на лед дает небольшой результат — процентов тридцать. Поэтому нужно было соответствующее упражнение на льду. Так появились «баллоны». Чтобы их тащить, нужно упираться сильнее, чем бурлакам.

— Кому баржи по Волге тянуть, кому — одноклубника…
— Недавно, кстати, увидел на Ютубе видео с норвежской биатлонистской Турой Бергер: бежит с коляской и тащит «баллон». Так что мои «баллоны» не так уж страшны.

— Знали хоккеистов, которые, чтобы легче скользилось, шайбочки под «баллоны» подкладывали?
— Знал, конечно. Я и не запрещал им. Если тяжело — пусть. С шайбами легче, но не так, как вы думаете.

— На тонконогих хоккеистов ваше новаторство в итоге как подействовало?
— Вскоре с этими ребятами я попал в Высшую лигу, по сути, заявив о себе в хоккейном мире. Первым, кто сумел выйти туда из Первой лиги и закрепиться, был Тихонов с рижским «Динамо», затем Богданов, потом я. «Баллоны» сделали свое дело.

У Грабовского спину прихватило. Сушинский хрясь ему клюшкой по спине — «Иди на лед!»

— Возвращаясь к Сушинскому, которого упоминали в начале. Ваша история про то, как, выступая за «Динамо», он сымитировал травму в плей-офф и уехал в Эмираты, куда заранее купил билеты, это отместка за фразу Максима Юрьевича: «С Крикуновым больше работать не буду»?
— Нет. Просто речь шла о том, что в схожих ситуациях люди могут себя по-разному вести. Мы играли плей-офф с «Ладой», уступили в двух домашних матчах. В Тольятти выиграли первую встречу, а во второй, в которой вели, шайба задела Макса по лицу.

— Сильно?
— Слегка, но он сразу ушел: «Ой, я не могу». За минуту с копейками до конца третьего периода мы вели 2:1, но тут вбрасывание в нашей зоне, после которого мы пропускаем.

— Евгений Кетов забросил, который решающий буллит затем реализовал.
— А могли вернуть серию в Москву. В то же время был случай в Питере на Кубке европейских чемпионов. У Миши Грабовского спину прихватило. «Не могу играть», — говорит. Сушинский как только это услышал — хрясь ему клюшкой по спине — «Иди на лед!»

— Сурово.
— Грабовский вышел, отыграл весь матч, который мы, кстати, выиграли. Выходит, с одной стороны, Суши сам учил бороться, а себя в похожей ситуации повел по-другому. Или обратный пример с тем же Грабовским. Мише разрезало лицо, минимум 18 швов наложили…

— Ужас.
— До сих пор шрам на том месте. Макс ему говорит: «Не выходи, не надо». Но Миша отыграл. Так что я Сушинского со всех сторон знаю.