Владимир Перхун: «Памятник вывезли из России благодаря Путину»

Нелепая трагедия унесла жизнь талантливого вратаря Сергея Перхуна. Время летит. С того трагического дня минуло уже восемь лет.

Полдень. Окраина Днепропетровска. Запорожское кладбище. Вместе с Владимиром Перхуном и коллегами из Киева мы подходим к могиле его сына — Сергея Перхуна. Могила ухоженная, рядом с памятником всегда лежат живые цветы. Владимир Сергеевич и сегодня не верит, что его любимого Сережи, Серенького, как ласково называет его отец, больше нет.

Жизнь Перхуна-старшего разделилась на до и после рокового вечера в Махачкале, когда 18 августа 2001 года вратарь ЦСКА в борьбе за верховой мяч столкнулся с форвардом «Анжи» Будуном Будуновым. Несмотря на все усилия врачей, 28 августа в 5.25 утра в московском институте нейрохирургии имени Бурденко сердце Сергея Перхуна остановилось…

Четыре года назад Владимир Перхун издал книгу «Мой сын — вратарь». К сожалению, вышла она небольшим тиражом и прочитали ее в основном украинские любители футбола. Хотя изначально все замышлялось иначе.

— Мы договаривались об издании книги с ФК ЦСКА, президентом Евгением Гинером, — рассказывает Перхун-старший. — Но что-то не срослось.

— ЦСКА помогает семье Сергея?
— Не могу сказать, что мы часто общаемся. Больше Сережу помнят и любят армейские болельщики. Хотя Юля — вдова Сергея — получила в Москве двухкомнатную квартиру. Моим внучкам — Катеньке и Насте — до 18 лет будут выплачивать стипендию. На деньги президента Евгения Гинера сыну отлили памятник, который установлен здесь, в Днепропетровске — на Запорожском кладбище.

— С его вывозом из Москвы получилась целая история?
— Памятник готовил известный в России скульптор Александр Рукавишников. Это величина с мировым именем. Самые известные его творения — памятник Владимиру Высоцкому на Ваганьковском кладбище, Льву Яшину, Валерию Харламову, Всеволоду Боброву, Михаилу Булгакову… Работы Рукавишникова — национальное достояние России, вывозу за границу они не подлежат. Полгода мы не могли получить разрешение вывезти монумент в Днепропетровск. Была уже мысль, что он останется в Москве и будет установлен на новом стадионе ЦСКА. Однако в дело вмешался чуть ли не тогдашний президент России Владимир Путин — огромное ему спасибо.

— В Днепропетровске установлен еще один памятник Сергею…
— Его установили у входа в Институт физкультуры, где учился Сергей. Деньги на его открытие собирали болельщики. Кто-то сдавал по 5, 10, 50, 100 гривен, любитель футбола из Канады прислал 100 долларов. Памятник стоит на набережной Днепра, каждый день в этом месте проезжают тысячи машин, сигналят в память о сыне. В Днепропетровске существует общество воинов-афганцев. Ребята мне рассказали, что записали Сережу погибшим на войне, все-таки он за ЦСКА играл, армейскую команду. Услышав это, я даже прослезился.

— Как родилась идея написать книгу о сыне?
— Я начал собирать архивы еще при жизни Сергея. Потому что ни на секунду не сомневался, что его ждет большое футбольное будущее. А когда большой спортсмен заканчивает играть, как правило, он пишет мемуары. Писать книгу пришлось уже без Сережи. К моему огромному сожалению, книгу не прочитал и Павел Садырин. Мэтр российского футбола называл Сергея своим сыном, а пережил его всего на три месяца. Когда я приезжаю в Москву, всегда стараюсь побывать на Кунцевском кладбище, где покоится Павел Федорович.
Сейчас я готовлю второе издание книги «Мой сын — вратарь». Обязательно хочу выпустить ее в России! Ведь в первое издание не вошло несколько глав, в том числе и о магических цифрах в жизни Сергея Перхуна.

— Что это за цифры?
— Сережа родился 4 сентября, а Будун Будунов — 4 декабря. Я изучал японскую нумерологию, две четверки означают смерть!

— С Будуновым вы общались после смерти Сергея?
— Будунов молчал шесть с половиной лет. И вот в феврале 2008-го в Днепропетровск приезжала съемочная группа НТВ, готовившая фильм из цикла «Чистосердечное признание». Они-то и убедили Будунова приехать. Он побывал на могиле Сергея, встречался с моей женой, дарил розы. Хотел Будун поговорить и со мной. Я отказался. Поймите меня правильно, зла на него не держу. Но все это нужно было делать вовремя. Хотя бы позвонить…

Владимир Сергеевич на секунду замолчал. По христианскому обычаю, без всяких тостов, мы выпили за память Сергея Перхуна. Пусть будет пухом тебе земля, вратарь!

Днепропетровск — Санкт-Петербург