Владимир Петров. Прощание с Матерым

Владимир Петров считал, что его поколению хоккеистов несказанно повезло: они сыграли ту легендарную Суперсерию с канадцами в 1972-м. Услышав от него эту фразу 10 лет спустя после тех матчей здесь, в Питере, я понимающе спросил: «Развенчали миф об их непобедимости?» Петров спокойно ответил: «Доказали себе и всем, что и мы чего-то стоим, что мы не хуже, как минимум». Я оторопел, неужели что-то нужно было доказывать самому себе олимпийскому чемпиону? «Надо сыграть с сильнейшими, только так!» — ответил ветеран, продолжавший тогда творить чудеса на льду уже в форме СКА.

В Питер его позвал Борис Михайлов. Борис Петрович трудностей не боялся, скорее, понял, что подлинных мастеров ему в городе на Неве не хватает. И позвонил другу. Тот не мог отказать.

Петров не из тех, про кого говорят «душа нараспашку», он был довольно молчаливым человеком. Начать с ним общаться, беседовать мне удалось далеко не сразу, ушло немало времени.

Двукратный к тому моменту олимпийский чемпион, обладатель всех мыслимых хоккейных титулов был напрочь лишен каких бы то ни было, что называется, понтов. Рассказывал неторопливо, взвешенно и довольно откровенно.

В СКА он пришел в 34 года. «Недоиграл?» — поинтересовался я. «Да просто Борис позвал, сказал, что нужна помощь», — объяснил Петров как нечто само собой разумеющееся. У меня было такое впечатление, что в Питере он выделялся на площадке даже ярче, чем в лучшие годы в ЦСКА. Там-то звезд хватало. Друг-наставник выпускал его на лед в меньшинстве, в большинстве, в трудные моменты. Однажды СКА остался втроем. Вышел Петров и минуту держал шайбу, вышло соло великого мастера, по его завершении «Юбилейный» разразился овацией.

Они с Михайловым не рассказывали тогда журналистам, что поначалу планировали выйти на лед вдвоем. Это так напугало Виктора Тихонова, что тот поехал в Управление хоккея и потребовал запретить ветеранам играть за СКА. Валентин Сыч удовлетворил пожелание наставника ЦСКА и сборной СССР наполовину. Не разругайся они с Тихоновым, и Михайлов, и Петров могли бы еще поиграть и за ЦСКА.

«После Тарасова, после его тренировок нормально воспринимать Тихонова было невозможно», — объяснял Владимир Владимирович. Тарасов был для него и единственным Тренером и авторитетнейшей Личностью. Что не мешало Володе Петрову даже в молодости спорить с мэтром. На тренировках это заканчивалось для него лишними километрами кросса, кувырками с блинами и прочими дополнительными нагрузками. Петров это знал и продолжал спорить. Ему важно было все разложить по полочкам, понять смысл занятий. Характер. Тарасов это понимал и прощал. Без этого характера Петров вряд ли сравнял бы счет в первом матче Суперсерии в Монреале. Легендарная тройка Михайлов — Петров — Харламов провела в той игре четыре шайбы, и ее признали лучшей в мире.

Не стоит делать из великого хоккеиста после безвременной его кончины икону. Он мог и посидеть хорошо в компании близких друзей (а дружить он умел, и это было очень важно для него). Любил скорость, в том числе и на машине погонять.

Но делом его жизни был Хоккей. В котором он достиг вершин. И нам, питерцам, невероятно повезло, что один из величайших мастеров в истории этого вида спорта провел в нашей команде два сезона.