Воскресная сборная

Во втором классе, когда у нас факультативно начались уроки английского, и толстенная тетрадь в клеточку за 44 копейки стала заполняться иностранной тарабарщиной (a desk, a pencil, a pen), оказалось, что советские люди живут совершенно иначе, чем великобританцы. У нас неделя начиналась с понедельника, у них с воскресенья. Точь-в-точь как у сборной России после перехода спаренных матчей на схему пятница — вторник.

В Москве полупасмурный день города, на улицах почти никого — и в «Лужниках» журналистов в разы меньше, чем на игре с Македонией. Вновь удивительная метаморфоза: во время матча ложа прессы наполнена коллегами преимущественно «от тридцати и выше», на тренировках же сплошь розовощекая молодежь. Отсюда, вероятно, разница в оценках — даже не игры, а самой сборной. С годами на душу снисходят покой и терпение, в юности превалирует максимализм. В пятницу пресс-центр футболу сдержанно радовался, после игры опять пришло время критического подхода к команде.

Возможно, это хороший метод, чтобы сделать сборную популярнее в журналистском мире — существенно расширить зону для медиа. Сергей Борисов, офицер УЕФА по вопросам прессы, не исключено, думал о том же. Вспоминал, как реставрировались «Лужники».

— Я запросил в УЕФА нормативы для стадиона такого уровня: вместимость пресс-ложи, метраж пресс-центра и потом пошел с полученным ответом к Алешину. Показал, предложил взять везде средний показатель. Но Владимир Владимирович проявил тогда редкую щедрость. Сказал: «Мы сейчас сделаем так, а через пять лет средний показатель станет минимальным, а через десять придется опять все перестраивать. Так что давайте сразу по максимуму сделаем».

Сделали. Уютно, достойно. Настолько, что на футболе в «Лужниках» в ложе прессы всегда можно встретить если не звезду, так кого-то из хорошо знакомых всему спортивному миру людей.

На игре с Македонией самой заметной персоной был Илья Ковальчук. Даже поучаствовал в он­лайн-трансляции матча на сайте РФС. Из хода текстового репортажа стало ясно, за кого герой НХЛ болел в нашей сборной персонально. Торбинский, вышедший во втором тайме на замену, получил от друга максимальное количество комплиментов.

Ковальчука ложа прессы рассматривала, но сдержанно: слишком эмоциональной получалась игра. Немудрено, что два других потенциальных объекта внимания вовсе остались в тени. Модник Равиль Сабитов, ставший в незатянувшейся командировке в ближнее зарубежье чемпионом Казахстана, и исполнительный директор премьер-лиги Сергей Чебан, неожиданно занявший место на балкончике перед журналистскими столиками — за столиком, где обычно сидят работники «Лужников». К ним обоим подходили, здоровались, но экспертную оценку матча почему-то не спрашивали. В принципе, и без того все было видно как на ладони: в атаке неплохо, в обороне можно и лучше.

Главное, что выиграли.

Но уже в воскресенье о победе над Македонией не вспоминали. Единственное, что связывало вернувшуюся после дня отдыха к тренировкам команду с пятничными баталиями – отсутствие Денисова. Дисквалифицированный хавбек улетел домой в Питер, и журналисты единодушно решили: на его месте против Ирландии сыграет Глушаков.

Ийван, единственный ирландский корреспондент, прибывший в Москву раньше своей сборной, из общего ряда тоже не выделялся. Произнес фамилию «железнодорожника» практически без акцента.

— Отличный русский, Ийван! Настолько отменный, что никто даже не заподозрил, какой у тебя паспорт.

Ийван смущается. На родине он звезда. Побывал, следуя за своей сборной, практически во всей Европе. Особенно в Восточной.

— У вас в бывшем Союзе очень интересно. Когда люди слышат мой русский, это так их располагает к общению.

— Курьезы бывают?

— Да. Вот недавно делал интервью с Варданом Минасяном. Он выслушал два моих первых вопроса и предложил перейти на английский.

— С Диком будет проще — сразу на английском.

Ийван кивает, соглашаясь. Потом осторожно интересуется:

— А с кем из команды можно будет после тренировки поговорить?

— Да с кем угодно, если в смешанной зоне. Или можно здесь договориться, потом подъехать к отелю и в соседнем кафе или прямо на лавочке пообщаться.

У Ийвана округляются глаза. Видимо, от переизбытка возможностей и легкого недоверия. Он даже на время переходит на английский, уточняя:

— Ты сказал, с кем хочу? С Аршавиным, Павлюченко, Адвокатом?

— Да, пожалуйста.

После паузы ирландец говорит:

— У нас команда закрыта в отеле наглухо. Мы даже после игры не можем поговорить с игроками лично. Приходится звонить. Я вот сегодня делал интервью с Уордом, еле ему дозвонился.

— А смешанная зона?

— Кто-то останавливается, но звезды обычно через нее не идут. Уходят через служебный вход. Хотя после матча со Словакией Дафф остановился перед прессой. Лет пять не останавливался и вот вышел.

— Подожди, — переспрашивает коллега из «Спорт-Экспресса», — ты серьезно?

Вот это да. У нас сборная, оказывается, «не общается» с прессой. «В то время как в Европе»…

Пауза. Мы пьем кофе, чтобы переосмыслить услышанное. Потом заговариваем о футболе.

— Боюсь, мы во вторник не вы­играем, — говорит Ийван.

— Почему ты так считаешь?

– Мы очень плохо играем на  выезде. И очень мало забиваем. К тому же последний раз мы выигрывали у более сильного соперника десять лет назад. А Россия очень сильный со­перник.

— Насколько сильный?

— Очень. В Дублине вы играли великолепно.

— Только пока счет не стал 3:0.

— Это неважно. Если брать в целом, это был едва ли не лучший матч, что я видел в Дублине за последние несколько лет.

В смешанной зоне Ийван долго разговаривает с Аршавиным. И, кажется, сам не верит, что это так просто.

Тем временем Адвокат забирает диск с записью дублинского матча и недоуменно смотрит на протянутые газеты.

— Что это?

— Субботняя ирландская пресса. Все газеты, которые писали о матче со Словакией.

В каждой из четырех газет страниц по восемьдесят. Из них десять отданы под игру сборной.

— Откуда это?

— КГБ помогло. Старые связи.

Адвокат улыбается.

— Теперь можно сказать, что мы подготовлены к матчу очень хорошо.

Хотелось бы. Посмотрим вторничным вечером.

«Истории» Ильи Казакова из еженедельника «Спорт день за днем» №34 (6-13 сентября 2011 года)