Воспоминание и несостоявшийся разговор

В воскресенье с утра мы собирались за город к Валерию Непомнящему. Но поздно вечером в субботу от Андрея Гордеева пришла эсэмэска с извинениями: «Не успеваю, не получается».

Если честно, я расстроился. Хотелось оказаться в разговоре с самым опытным и самым молодым тренерами премьер-лиги — 2010. Понять, как велика дистанция, отделяющая одного от другого — и даже не в профессиональном плане, а с точки зрения совпадения жизненных взглядов. Ведь при всей несхожести коллег, общего у них тоже хватает. Оба работали в премьер-лиге только с одной командой. Оба переживают относительно финансовой нестабильности своих клубов, не вынося эти переживания в прессу. И это только первые, поверхностные пересечения.

Но что есть — то есть. Вместо полноценного общения получился день у телеэкрана. Созерцание российского чемпионата в тишине, разбиваемой отдельными репликами. Сначала ранний повтор «Локомотива» с «Томью». Затем спартаковское дерби. Следом другая безголевая ничья — на «Петровском».

Шесть часов просмотра футбола — тяжелое занятие, даже если брать перерывы. Из ближайшего Подмосковья мы возвращались в Первопрестольную практически молча.

За окном машины оставались классические пейзажи подмосковных и новых московских окраин. Несмотря на снегопад, улыбался Аршавин с рекламных плакатов газировки, встречающих на каждом углу.

Перед третьим кольцом почему-то вспомнился отрывок из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем» — тот, где он рассказывает, как в трудную минуту в «Локомотиве» ему пришлось со­брать в комнате русскоязычных игроков: Билялетдинова, Янбаева и других, чтобы прочесть им стихотворение Киплинга «Если». Анатолий Федорович тот разговор с подопечными начал не сразу, и, когда через две минуты общего молчания Билялетдинов спросил: «Зачем позвали, что мы, просто так сидим?» — тренер поведал ему: «Не спеши. Разве ты не знаешь, что только в тишине рождается истина?». И после этого прочел команде стихотворение, заставив футболистов погрузиться в тишину абсолютную.

Почему именно в тот момент вспомнился Анатолий Федорович, я догадался быстро. Недавняя встреча. Свежее воспоминание. Нехитрая ассоциативная цепочка.

В пятницу на малой спортивной арене «Динамо» бело-голубой дубль играл с раменским молодняком, и, поднимаясь на трибуну, я столкнулся с Бышовцем. Помня, что 23 апреля у него день рожденья, я поздравил именинника, он с фирменной очаровательной улыбкой сказал что-то, подходящее моменту, и почти сразу ушел, не пожелав остаться на второй тайм. А рядом с только что опустевшим местом сидел известный агент, писатель и футбольный эксперт-критик Владимир Абрамов, уделивший Анатолию Федоровичу целую главу в своей нашумевшей книге «Футбол, деньги и еще раз деньги». Сосед Валерия Непомнящего по даче. С кем мы снова столкнулись в доме у Валерия Кузьмича — в это самое воскресенье.

В общем, мир тесен. Фраза, которую можно услышать где угодно и когда угодно, часто оказывается действительно точной.

Бышовец и теснота футбольного мира — понятия неразделимые. Иногда складывается ощущение, что олимпийский чемпион Сеула эту тесноту намеренно создает — точно так же, как и в его игроцкие годы, когда киевский форвард любил залезть с мячом в гущу игроков и хитрым финтом вырваться оттуда на возникший простор. Появление Анатолия Федоровича на любом стадионе неминуемо порождает слухи, что он скоро примет одну из команд-участниц матча. Слухи, которым когда-то верили, потом посмеивались, услышав их. А сейчас это вызывает непривычную реакцию: не знаешь, насколько они могут оказаться правдоподобны. Или, наоборот, неправдоподобны.

Так вот, свежие слухи сватали Бышовца в «Динамо». Точнее, он был одним из действительно вероятных кандидатов на смену Кобелеву, если бы москвичи продолжили серию невнятных игр без побед. В этот же ряд агентами проталкивалась фигура Божовича, на горизонте виднелись контуры Газзаева-старшего, в силу появившейся в последние годы моды мог пересесть в другое динамовское кресло Сарсания. Но главным претендентом на интересную работу неожиданно оказывался именно Бышовец.

Однако «Сатурн» Гордеева уступил в субботу «Динамо» Кобелева, и слухи о замене тренера в бело-голубом клубе стихли, а Гордеев, пересмотревший после поражения планы на выходные, лишил меня возможности поучаствовать в увлекательном воскресном разговоре двух тренеров.

А так хотелось увидеть реакцию Андрея Львовича на вроде бы невинную фразу Валерия Кузьмича — о желании пригласить в понедельник в гости к команде Сашу Вулыха. Замечательного поэта, пусть и не вписывающегося целиком своими стихами в словесный формат футбольного Кодекса чести. Непомнящий побывал на концерте Вулыха в Томске и прохохотал два с лишним часа, как старшеклассник. И вот теперь — не в самый простой момент для «Томи», когда будущее команды зыбко и нестабильно — загорелся идеей устроить игрокам эмоциональную разрядку. Божович в аналогичных случаях в Перми (в «Москве»-то проблем с задержкой зарплаты при нем не было) шутил про секс — и помогало.

«Сатурну» тоже помогло. (Не шутки про секс от главного тренера, разумеется. Если Божович — плейбой, то Гордеев — отменный семьянин, без ума влюбленный в свою Катю и после стольких лет брака, — авт.). Год назад, когда встрепенувшиеся после отставки Ребера раменчане выдали победную серию на-гора и начали выдыхаться, на клубную базу в Кратово перед игрой с Нальчиком по просьбе тренерского штаба тоже приезжал Вулых. И, наверное, поднял настроение, раз «Сатурн» тот матч с трудом выиграл, впервые победив кабардино-балкарцев дома в премьер-лиге. Только финальным овациям поэту предшествовал казус. Первое и самое смешное свое стихотворение Вулых прочел в гробовой тишине. Публика на его концертах обычно начинает рыдать от смеха строчки после десятой-пятнадцатой — а тут непонятная реакция. Красные лица игроков. Плотно сжатые губы. Вопросительные взгляды, устремленные на Гордеева. Главный тренер, ерзающий на месте…

Оказалось, что про Вулыха Андрей Львович слышал, но стихи автора тренеру читать прежде не доводилось. И за пять минут до появления поэта в зале, Гордеев, закончив установку на матч, еще раз обратил внимание футболистов на недопустимость употребления мата — на тренировках, в быту, на поле. «В крайнем случае — можно, а так — давайте соответствовать лучшим образцам, быть примером для подрастающего поколения». В общем, примерно в таком стиле. А тут — баллада о дне рожденья подруги нового русского, желающего поднять культурный уровень ее окружения:

«Довольно! Хватит! Песня спета!

Пора нести культуру в массы:

Я в пятницу позвал поэта —

Пусть просветятся, пи…»!

Хохотать «Сатурн» начал на второй поэме. Сначала робко, по­одиночке. Потом публику было уже не остановить.

Если Непомнящий, умнейший и интеллигентнейший человек, хочет поднять настроение команде таким образом — стало быть, он чувствует, что действительно может зарядить футболистов, не получающих в должный срок обещанное.

Жаль, что Андрей Львович не смог приехать к Валерию Кузьмичу. Поговорили бы — вдоволь и свободно, в баньке под душистый чай с медом. Ведь кого ни спросишь из тренеров, чего им сейчас не хватает в жизни, все как один отвечают: общения.

Тут такой шанс был познакомиться — и весь вышел. Все-таки тяжелая у них профессия, в ней трудно что-то наперед загадывать.

Ну ничего, будет еще возможность.

А баня, между прочим, у Непомнящего классная.