Вратарь «Крыльев Советов» Александр Макаров: Ковач мне сезон не испортил

Турецкий портье вместо того, чтобы просто дать корреспонденту «Спорта» телефон номера вратаря самарских «Крыльев» Александра Макарова, решил зачем-то сам позвонить ему. Прежде чем я успел помешать, он на ломаном русском заявил в трубку, что мистера Макарова ждет внизу его «дрюк». Оказалось, что абориген разбудил кандидата в сборную России во время тихого часа. Когда заспанный Александр появился спустя три минуты в холле, от стыда хотелось провалиться на месте.

И, наверное, полы вестибюля отеля «Аркадия» и впрямь разверзлись бы, если бы сам Макаров не предпринял все усилия, чтобы убедить меня, что ничего страшного не случилось:

«Я уже собирался вставать, а этот, который со мной общался, просто перестарался. Бывает, ничего страшного. Хотите кофе?»

Согласитесь, шанс у журналиста быть убитым в такой ситуации – 95 из 100. Но надо знать Макарова, чтобы все-таки надеяться на помилование. Удивительно деликатный молодой человек, с нестандартным мышлением, отличающийся редким интеллектом и воспитанием. Когда десять лет назад Александр начинал карьеру еще в третьей (!) российской лиге, мне казалось, что пробиться в большом футболе ему будет очень трудно – ну нельзя быть настолько «добрым», нужно ведь и мясо уметь когтями рвать! Но принимать решения Макаров научился в молодом возрасте: когда стало не под силу расти в «Зените», не задумываясь уехал в первую лигу и вместо того, чтобы начать скитаться по городам и весям, пробил-таки себе дорогу в элите, а в конце концов попал и «на карандаш» к Гусу Хиддинку.

Курьезы не происходят просто так

– Александр, прошлый сезон для вас был интересным и неоднозначным. Но все же каким – скорее хорошим или плохим?
– Для меня он получился прекрасным! Впервые я играл год без перерывов, за исключением одного матча, когда был слегка травмирован. Попал в список Гуса Хиддинка, что тоже смело причислю к историческим этапам моей карьеры.

– С голландским тренером удалось пообщаться?
– Что называется, вскользь. Познакомились, поприветствовали друг друга, обменялись стандартными «как дела?». Больше ничего.

– Было ощущение нереальности происходящего?
– Вообще-то у меня психика устойчивая. Внутреннее ощущение радости, безусловно, было, но я его никак не проявлял. Но момент и вправду был значимый. Бывает ведь так, что футболист всю карьеру проводит на хорошем уровне, а в сборную так и не зовут.

– Почему так и не удалось закрепиться в сборной?
– В премьер-лиге серьезная конкуренция, в том числе и среди вратарей. При этом тренер сборной наверняка следит за выступлениями команды того или иного игрока в целом, а «Крылья» тогда, летом, проиграли несколько матчей кряду. Плюс конкуренты мои находились в хорошей форме, их было не так просто опередить.

– Понимаю, что вспоминать гол от спартаковца Ковача, пропущенный почти над головой, вам неприятно. И все же: на том матче в «Лужниках» как раз присутствовал Хиддинк. Мог ли тот мяч повлиять на его отношение к вам?
– Было очень обидно (по лицу Макарова в этот момент видно, что слова не пустые. – «Спорт»). Но ни один курьез в футболе не происходит просто так. Мне отчасти не повезло, я смотрел на бьющего немного не с того угла. Передо мной активно двигался защитник, и так получилось, что первой фазы полета мяча, пущенного очень сильно, но по центру, я не увидел. Он раз – и прилетел откуда-то… Может быть, следовало чуть присесть, чтобы получше разглядеть момент удара, но все ведь происходило в считаные доли секунды.

В карты на деньги

– Были ли у вас образцы для подражания в футболе?
– Я начал смотреть футбол, находясь уже в сознательном возрасте, когда приехал из Тамбовской области в Петербург в спортинтернат. Тогда пытался подсматривать какие-то особенности игры профессиональных вратарей, которыми хотел бы овладеть. Кого-то одного при этом не выделю.

– У вас было тогда желание играть непременно в «Зените»?
– Было, как и у всех ребят, кто познакомился ближе с питерской атмосферой. Я в 1995 году ходил на «Зенит» в первой лиге, когда в воротах стоял Евгений Корнюхин, потом появлялся и на матчах «вышки». Занимался у нынешнего зенитовского тренера Николая Воробьева, с которым до сих пор у меня теплые отношения. Так что любовь к сине-бело-голубым появилась не из ниоткуда.

– Вы говорили, что психика у вас крепкая. С чего это вдруг такая уверенность?
– Ее закалили интернатовские годы в Петербурге. Такой большой город человека со слабой психикой просто раздавил бы. Подписываюсь под словами персонажа фильма «Брат»: «Город – страшная сила». Мегаполис открывает перед тобой много соблазнов. И далеко не все это испытание выдерживают.

– И все-таки пока вы фактически родному городу не пригодились, а в поле зрения тренеров сборной попали из самарских «Крыльев»…
– С «Зенитом» я контракт подписал в 2000 году, когда на тренерском мостике делили обязанности Юрий Морозов и Анатолий Давыдов. Морозов следил за моими выступлениями в питерском «Локомотиве» и вместе с другим вратарем Димой Бородиным позвал к себе. Было приятно, пусть и ориентировали меня сначала только на дубль. Обидно не было, ведь, как говорит один мой бывший тренер из питерского интерната Алексей Поликанов: «Саша, пока не научишься играть в карты, не садись играть на деньги!» В карты я не играю, но фразу вспомнил вовремя и решил не лезть на рожон, не набравшись опыта. За дубль играл с удовольствием, тренировался с главной командой. Когда же ушли Роман Березовский и Дима Бородин, я стал полноценным вторым вратарем. Правда, шанса особого проявить себя я так и не получил, Слава Малафеев не давал повода усомниться в своем мастерстве. И в какой-то момент я пришел к логичному, на мой взгляд, решению: пора переходить. Руководство клуба мне не стало чинить препятствий.

– И тогда Гаджи Гаджиев в «Анжи» дал вам шанс…
– Да, Гаджи Муслимович поверил в меня. Любая игра – это стресс, и вратарю нужно давать возможность перебороть его, проверить себя. На это не каждый тренер просто так решится. Об «Анжи» у меня остались хорошие воспоминания. Многие Махачкалы боятся, но я, как человек проживший там почти два года, вспоминаю ее с теплотой.

– А «Зенит»?
– Не могу сказать, что у меня в команде остались друзья, но приятели есть. С интересом следил, как развивается эпопея с «Севильей» Саши Кержакова, надеюсь, он сделал правильный выбор.

Вратаря в себе убить нельзя

– Изменилось ли что-то существенно в «Крыльях Советов» после смены тренера в межсезонье?
– У вратаря работа, в принципе, всегда одна. И она не совсем простая, в проблемы полевых игроков вникать не всегда успеваешь. Как мы, голкиперы, определенные упражнения выполняли, так и продолжаем их выполнять.

– Главный тренер «Крыльев» Сергей Оборин – бывший вратарь. Обсуждаете с ним специальные вопросы? Он как-то мне говорил, что голкиперами не занимается…
– Для этого у нас действительно есть свой тренер. И пока плотного разговора с Обориным о том, как в его представлении должны играть вратари, у нас не было. Хотя думаю, что он наблюдает за нами и делает выводы. Вратаря в себе никогда не убить, убежден.

– Догадываюсь, что именно вы из тех людей, которым никогда не бывает скучно, в том числе и на сборах…
– Верно догадываетесь. К тому же у нас такая команда собралась, что скучать не приходится. Я же сам себя и в одиночестве прекрасно чувствую, и в компании.

Тайна кокошника

– А уж с книгой Александр Макаров вообще, как известно, отдыхает. Что сейчас читаете во время сборов?
– Сейчас ничего.

– Да не может быть!
– Поверьте. В данный момент нет духовного настроя читать что-то серьезное. А что-то серьезное не читается по 20–30 минут перед сном. Читать что попало не могу и не умею, нужно, чтобы книга соответствовала моему внутреннему миру. Например, пошли летом с партнером по «Крыльям» Лешей Медведевым в магазин. Он себе искал какие-то компьютерные прибамбасы, мегапиксели разные там, юэсби порты (он в этом дока, а я ничего не смыслю), я же прикупил книжек, предварительно убедившись, что на первый взгляд меня «схватывает» их содержание. Помню, у одной было такое забавное название: «В лесу было накурено». Так вот прочитал одну, другую, и оказалось, что приобретения оказались «пустыми». Ничто не зацепило по-настоящему, не моя «волна».

– А что однозначно – ваша «волна»?
– Классические вещи, «бетон», как я их называю. Русскую классику хорошо знаю, даже знаю, что такое кокошник – в старину часть женского костюма (смеется). Второй вариант выбора, когда меня «железно» интересует определенная тема. Она может быть любой, но должна быть «моей». В глянцевых журналах есть специальные рубрики, где известные люди или авторитетные журналисты рекомендуют книги, часто следую этим советам.

Белек – Петербург