Хороший ночной ужин

Не надо мучиться выбором. Эту муку придумали люди, не умеющие жить. Если перед тобой стоят три вкусных блюда — не выбирай, а, как хороший обжора, съешь все три. Только не одновременно. Устрицы, баранина и тирамису плохо сочетаются между собой, хотя сами по себе великолепны.

Вот и я думал, о чем сегодня поговорить, вариантов было несколько, и решил, что лучше всего будет поговорить обо всем сразу.

Субботняя боксерская ночь, которая на этот раз была воистину бесконечной, началась, если говорить только о самом интересном для нас, с боя чемпиона мира по версии WBA в категории до 79,4 кг нашего Дмитрия Бивола и австралийца Трента Бродхерста в Монте-Карло, где местная игровая общественность ради такого зрелища даже на какое-то время отвлеклась от увлекательного процесса спускания денег в унитаз с просмотром того, как они, кровно заработанные или еще более кровно украденные и тем более дорогие твоему сердцу, исчезают в бурном потоке.

Сказать честно, мы не очень хорошо знали, что представляет собой Бродхерст, на кого из представителей родной для него фауны он больше всего похож. Диапазон тут был от коалы до дикой собаки динго. В результате за три минуты, которые только и продолжался этот бой, Бродхерст прошел путь (вряд ли его можно назвать эволюционным) от динго до коалы, и сейчас, возможно, сам не очень понимает, кто же он такой, и что ему такого нового о нем самом рассказал Дмитрий Бивол.

Началось все с того, что Бродхерст, как вполне себе опасный пес, на первых секундах набросился на Бивола и укусил, а точнее — пробил неплохой правый кросс, на который россиянин отреагировал, как стенка, от которой все отскакивает. Потом, опять же, как пес, Бродхерст отскочил. Этот первый относительный успех так и остался для него главным. Дальше оба действовали достаточно остро, но почему-то было видно, что тут дело особо не затянется. Бродхерст, несмотря на внешнюю отвагу, явно опасался Бивола, а тот еще более явно что-то высматривал.

Где-то в середине раунда или, пожалуй, чуть позже случился довольно странный эпизод. В некоторой неразберихе Бродхерст вдруг упал. К большому удивлению зрителей, комментаторов, операторов, так и не показавших повтор ни с одной камеры, и даже рефери. Возможно, Бродхерст упал от удара Бивола левой по корпусу, может быть, потерял равновесие от толчка, может, потерял то же самое равновесие, но от относительно несильного удара из-за того, что стоял на ногах, как загулявшая на выпускном вечере юная барышня. Так или иначе, но он упал, а рефери отсчитал ему нокдаун. Бродхерст вполне спокойно попытался объяснить ему, что ничего не произошло, но рефери — он ведь как наш гуманный суд: если ты уже попал в его жернова — то ты виноват. Вопрос только, какой срок дадут.

Бродхерст быстро смирился с неизбежным и продолжил бой. Раунд уже почти закончился, а в голове австралийца, видимо, закончился без всяких «почти», когда Бивол, по-моему, на самой последней секунде, нанес великолепный короткий правый прямой. Бродхерст упал с убедительностью гардероба, под которым подрубили сразу две задние ножки. Потом он, правда, эти ножки как-то интересно сложил — как отдыхающий на пляже, но встать явно не мог. Да и не хотел. Куда коале торопиться в этой жизни? Пусть другие торопятся, а ей и так неплохо.

Прошло всего несколько часов, и на ринг, как сказали бы мы — в Нью-Йорке, а сами американцы сказали бы — в Бруклине, так как для них это отдельный город, вышли наш Сергей Липинец и японец Акихиро Кондо. Ставкой в их встрече был вакантный титул IBF в категории до 63,5 кг.

Не знающий поражений Липинец, на тот момент завершивший десять из своих двенадцати профессиональных поединков нокаутом, совершенно очевидно стремился к тому же и в этом бою, но японец подтвердил то, что было известно о нем и раньше: если бы это не было слишком архаично и негуманно, такими головами, как его, можно было бы укреплять городские стены, которые тогда просто ничем бы не пробили. Он держал все, что в него летело и время от времени огрызался. Нет, он уступал, но очень достойно. Правда, к середине боя стало казаться, что силы у него все-таки убывают.

Но тут на помощь Кондо пришел случай. В шестом раунде бойцы столкнулись головами. Не думаю, что тут с чьей бы то ни было стороны был какой-то злой умысел, так как в боксе все умыслы очень добрые, но пострадал в результате этого Липинец, у которого открылась здоровенная сечка на лбу, и глаза ему стало заливать кровью. Кондо, увидев это, стал наседать, и не всегда безуспешно. Его удары, как слева, так и справа, периодически доходили до цели. Липинец отвечал и попадал в целом, как мне показалось, больше, но бой стал для него явно более трудным.

Пару раз рефери останавливал встречу и вызывал врача, чтобы тот осмотрел травму Липинца, но бой все-таки доведи до финального гонга. Было ясно, что победил Липинец, но не было известно, какой бой смотрели судьи. Я уже не говорю о том, что они все трое могли смотреть на смартфоне под столом какую-то порнуху. Во всяком случае, такое впечатление иногда складывается. Однако оказалось, что они, как это ни странно, смотрели все-таки бой и даже тот самый! Кто бы мог подумать? Все арбитры отдали свои голоса Липинцу: 117-111 (двое) и 118-110. Последний, по-моему, даже чуть-чуть перестарался. Три-то раунда Кондо все-таки выиграл или, по крайней мере, заслужил за настырность.

Ну а завершилось все на том же бруклинском ринге титульным боем тяжеловесов. Против чемпиона мира по версии WBC Деонтея Уайлдера вышел Бермейн Стиверн, уже битый им, правда, только по очкам (и это до сих пор единственная победа Уайлдера по очкам) в начале 2015 года.

Почти год назад Стиверн должен был встретиться в Екатеринбурге с Александром Поветкиным, но у того допинг-проба дала положительный результат на остарин, Стиверн с поединка снялся, а против Поветкина в ринг вышел некто в оранжевых кроссовках, а именно, француз Жоан Дюапа, явно к бою не очень готовый и не очень готовившийся. На этот раз самому Стиверну надо стоило бы выйти в ринг в оранжевых кроссовках, если рассматривать их в качестве знака бойца, который ради победы выпрыгивать ни из кроссовок, ни из штанов не собирается. А почему бы и нет? Цветовая символика всегда была в ходу. Например, в некоторых школах классической живописи второстепенные герои были одеты обязательно в желтое, а от желтого до оранжевого — буквально один шаг.

Стиверн выглядел как человек, который больше всего в жизни ценит хороший стол, а тут его не было. Зато тут был Деонтей Уайлдер, который принялся гонять его своим длинным, как шлагбаум, джебом, а потом провел отличную двойку в разрез. Ситверн упал, как в последний раз.

Однако он встал. Зачем? Не знаю. Видно в этом раскормленном теле боевой инстинкт или боевой дух все-таки остались. Но Уайлдер почуял кровь и набросился на бедного Стиверна, как целая стая волков. Еще одной двойкой и двумя боковыми он снова отправил Стиверна туда, куда ни один боксер отправляться не любит — на пол. Тот опять встал. Наверное он рассчитывал на то, что до гонга оставалось всего несколько секунд, но Уайлдеру их вполне хватило, чтобы завершить начатое. Он глумливо пофинтил, а потом пробил правый боковой за ухо, затем два прямых с обеих рук и боковой левый. Стиверн упал почти одновременно с гонгом, который прозвучал как колокол, отзвеневший по нему.