Защитник «Урала» Адесойе Ойеволе: В Москву привезла мама

Прошлой зимой нигериец с российским паспортом Ойеволе стал первым темнокожим легионером в истории свердловского футбола. «Первый наш Максимка», — веселился тогда президент «Урала» Григорий Иванов. Осенью Аде в дополнение к шутливому титулу получил вполне серьезное признание: по итогам опроса болельщиков, проводившегося клубным сайтом, защитник был назван лучшим новичком команды в сезоне-2007.

Вначале были клюшки

…С лица Аде не сползает белозубая улыбка. О первых месяцах жизни в Екатеринбурге он вспоминает с удовольствием: здесь его начали узнавать на улице и просить автографы. «Хороший у вас город, только погода иногда удручает. Ну и пробки тоже». Впрочем, в Москве, где он жил до этого, тоже пробки. А народу там больше…

На поле Ойеволе выполняет функцию разрушителя. Зато вне футбола любит творить. Увлечен фотографированием:

«Все началось, когда моя подруга привела меня на выставку фотопортретов. Работы, представленные там, впечатлили, и вскоре я сам купил камеру».

В портфолио Аде пока не очень много работ, но уже есть немало изображений друзей и партнеров по команде.

В Москве Аде с пяти лет. Считает ее любимым городом. Родившись в столице, он затем вместе с родителями уехал в Нигерию — на родину отца.

— Мы жили в городе Бида. Мама преподавала высшую математику, и я частенько ходил с ней на лекции — сидеть со мной было некому. Но когда мне исполнилось пять лет, родители развелись, и мама, русская по национальности, вернулась со мной в Москву.

С мамой Аде постоянно на связи. На мой вопрос, кем она работает, он, недолго думая, набрал ее московский номер:

— Алло, мам, скажи, пожалуйста, как твоя профессия называется?.. Региональный сервис-менеджер? Спасибо!

— Каково это — вернуться в страну, языка которой почти не знаешь?
— Нелегко было привыкнуть, но ничего — вскоре пошел в школу с английским уклоном. Правда, от английского меня освободили — говорил на нем свободно. А вообще до девятого класса учился посредственно, было много троек. Только потом собрался — и аттестат получил с тремя или четырьмя тройками. Труднее всего давались физика, химия, геометрия и москвоведение, которое я практически не посещал.

— Путч 1991-го застали?
— Я на него даже ходил смотреть. Конечно, мало чего понимал, но знал, что произошел какой-то большой конфликт. В целом же не ощущал, что настали тяжелые времена — у меня было счастливое детство.

— Кем себя считаете больше: русским или нигерийцем?
— Я человек мира. Но если будут играть сборные Нигерии и России, придется разрываться…

Вопреки «теплолюбивой» национальности Аде с детства увлекся хоккеем и в шесть лет записался в школу «Крыльев Советов». Правда, через три года из-за проблем со здоровьем пропустил много тренировок и вынужден был повесить коньки на гвоздь. Но любовь к хоккею не растратил и регулярно посещает матчи чемпионата страны.

Не дай себе раскиснуть

Завязав с активными занятиями хоккеем, Ойеволе переключился на футбол. Тренировался в торпедовской школе. И был далеко не на последних ролях, получил в 16 лет вызов в юношескую сборную России, партнерами его были Александр Кержаков, Марат Измайлов, Антон Бобер…

«Я стал вторым темнокожим игроком в истории нашей сборной — первым был Лео Нельсон», — вспоминает он.

Но вскоре от сборной его отлучили:

«В таком возрасте легко подхватить звездную болезнь, что и произошло со мной. У меня все получалось, и казалось, что так будет всегда…»

— Почему вместо родного «Торпедо-ЗиЛ», которое лидировало в первом дивизионе, вы начали профессиональную карьеру в сочинской «Жемчужине», вылетавшей во второй?
— В «Торпедо-ЗиЛ» мне предложили очень невыгодные условия, поэтому я ушел в московскую «Нику», выступавшую в КФК. «Ника» активно сотрудничала с «Жемчужиной», и вскоре несколько игроков, в том числе и я, отправились из Москвы в Сочи.

— Однако Сочи, город бесконечного солнца и курортного веселья, как ни странно, отрицательно повлиял на ваше здоровье.
— За «Жемчужину» я провел всего три матча. Виной тому проблемы со здоровьем, связанные с сочинским климатом: жара, субтропики, большая влажность — в том возрасте мой организм к этому был не готов. Вернулся в Москву, появился вариант с «Локомотивом», но в переговорах возникли проблемы. Почти полгода ничего не делал, просто бродил по улицам. Всерьез подумывал закончить с футболом. И тут возник вариант с Реутовом. Хоть и КФК — зато там решили создать серьезную команду. Тем и завлекли. Вскоре мы вышли во второй дивизион, я стабильно играл в основном составе, попал в сборную зоны «Запад» на турнире «Надежда», где получил приз лучшему защитнику.

Реутовские болельщики на полном серьезе считали, что Аде достоин премьер-лиги. Но тот, побывав на сборах в нескольких командах, в итоге оказался в «Урале». Малоизвестный широкому кругу любителей футбола защитник на удивление быстро вписался в «основу» свердловчан и постепенно стал одним из ключевых игроков команды. Хотя первые игры за нее… провалил.

— Впервые в «основе» я сыграл на выезде против Курска. Дебют вышел неудачным. Мы проиграли, я много ошибался… Не надеялся, что выйду на поле в следующей игре с брянским «Динамо». Но главный тренер Александр Михайлович Побегалов дал мне еще один шанс, к чему я был не совсем готов. В итоге снова провалил матч. Спасло то, что одноклубники не дали мне раскиснуть. «Урал» — вообще удивительная команда: здесь все готовы тебе помочь. Так что с партнерами мне повезло. Благодаря им и удалось заиграть.

— Лучшими матчами «Урала» в минувшем сезоне стали кубковые игры с «Локомотивом», «Кубанью» и «Сатурном». Тяжело играть против форвардов премьер-лиги?
— Не сказал бы. Мне каждый раз доставались габаритные оппоненты, а для меня гораздо сложнее действовать против низкорослых соперников. С миниатюрными форвардами справиться непросто.

Екатеринбург