Защитник «Салавата» Олег Твердовский: «Чувствовал себя шпионом»

Одна моя знакомая, никакого интереса к хоккею (да и вообще к спорту) не проявляющая, как-то, увидев фотографию трехкратного обладателя Кубка Стэнли Олега Твердовского, произнесла: «Тань, напомни, в каких фильмах этот парень снимался»? Пришлось сказать, что он еще снимается. Причем в документальном сериале под названием «Российский хоккей». В который его взяли отнюдь не за красивые глаза. В прошлом сезоне в составе «Салавата» Твердовский вновь поднял над головой кубок, правда, на этот раз российский.

Михалева мы отпустили

— Говорят, когда «Салават» стал чемпионом России, тренера команды Сергея Михалева долго носили по городу на руках, словно великого визиря. Так можно отвыкнуть ходить на собственных ногах…
— Наверное, его унесли друзья. Помнится, наши ребята его покачали и отпустили (улыбается). Хотя, если честно, после победы долго не решались покинуть Дворец. Было страшно выходить на улицу: народу собралось видимо-невидимо. Спас небольшой послематчевый банкет. Потом Уфа гуляла почти неделю. Выглянешь вечером в окно — и видишь, как по улицам носятся машины с флагами «Салавата» и сигналят.

— Вам приходилось не раз поднимать над головой Кубок Стэнли, наверное, поэтому вы вспоминаете все так спокойно?
— Каждая победа прекрасна по-своему. Нельзя их сравнивать: разные организации, люди, команды…

— Говорят, есть примета: сегодня твоя команда подписала Твердовского — завтра выиграла чемпионат…
— Тогда у меня было бы не меньше пятнадцати кубков! (Улыбается.) На самом деле мне просто повезло: играл в хороших командах.

— Есть ли у вас интуиция, которая подсказывает вам правильный ход при выборе клуба?
— Естественно, есть команды, которые обладают большими шансами на победу, нежели остальные. Это видно по комплектованию, поставленным на сезон задачам. Но таких клубов в лиге обычно около пяти-шести. Так что в любом случае приходится выбирать. Прежде чем принять одно решение, важно ответить себе на множество вопросов.

— Это больше похоже не на интуицию, а на строгий математический расчет…
— Считаю, что переходить в другую команду, руководствуясь только зарплатой, нельзя. Если хороший игрок приезжает в плохую команду, то потом у него начинаются проблемы. Ведь с высокооплачиваемого хоккеиста и спрос другой. Если игра не пойдет, тебе могут сказать: мол, мы тебе платим деньги, а где результат? К сожалению, не все понимают, что один в поле не воин.

 

Ягр еще ого-го

— Во время локаута вы выступали за омский «Авангард» и играли бок о бок с Яромиром Ягром. В этом сезоне звезд ный чех вернулся в суперлигу. Как думаете, что им двигало?
— Вы намекаете на закат карьеры? Понятно, что Яромир — возрастной игрок, и тем не менее он находится в отличной форме. Считаю его приезд в Омск большим плюсом для новой лиги. Внимание к российскому чемпионату растет, и тот факт, что игроки такого уровня приезжают сюда, — лишнее тому подтверждение. На мой взгляд, былой пропасти между русской и заокеанской лигами уже не существует. В перспективе они могут вообще встать на один уровень. Мы уже наступаем НХЛ на пятки.

— Как вам Ягр по характеру?
— Совершенно обычный человек.

— То есть не такой зажигательный, как Каспарайтис?
— Таких, как Дарюс, вообще раз-два и обчелся. Даже не знаю ни одного человека, хоть мало-мальски на него похожего. Если Каспарайтис очень общительный, то Ягр больше сам в себе.

— Вы с ним дружили?
— Общались, конечно. Что касается дружбы, то вряд ли можно по-настоящему подружиться с человеком за один сезон.

— Омский клуб для вас до сих пор что-то значит?
— В этой команде прошло два ярких года моей карьеры. Так что этот город не относится к «проходным», в которые просто едешь играть. Мне до сих пор приятно там играть и всегда интересно знать, что происходит в команде. Приезжаю в Омск и чувствую, что здесь есть что-то родное для меня.

— Вам приходилось играть под руководством многих специалистов. А кого из них вспоминаете с особой благодарностью?
— Наверное, Игоря Ефимовича Дмитриева — человека, который привел меня в профессиональный спорт, взяв еще совсем молодым игроком.

— В хоккей вас, наверное, привели родители?
— Скорее, пришел в хоккей по соб-ственной инициативе. Тогда детские тренеры ходили по школам, зазывали ребят в секцию. Зашли и в наш класс. В итоге пришел домой и сообщил родителям, что хочу заниматься хоккеем.

Вообще мои родители обычные инженеры. Мама работала в проектном институте, а папа — инженером транспортного управления. Естественно, они стали моими самыми преданными болельщиками. Помню, когда был маленьким, отец находил время, чтобы ездить со мной по городам, в которых мы играли. Он и в прошлом году на финальный матч в Уфу прилетал. И это несмотря на то, что мои родители сейчас живут в Америке.

Основной инстинкт

— В России вы играете не так давно, помнится, ваша супруга не сразу согласилась на переезд…
— Дело в том, что у нас маленький ребенок. Так что любой переезд — всегда проблема. Поскольку семья для человека самое главное, считаю, что все должны быть согласны на такие кардинальные перемены. Так что мы с супругой обсудили этот момент и пришли к решению: надо ехать. В конце концов, это моя работа. Хотя, конечно, с точки зрения комфорта проживания семье лучше было бы в Америке.

— Где вы живете в Америке?
— Мы обосновались в Лос-Анджелесе. Город ангелов представляет собой большое скопление маленьких городишек, каждый из которых имеет свое название. А все они вкупе называются Лос-Анджелесом.

— Внешность у вас, Олег, голливудская. В фильмах сниматься не предлагали?
— (Смеется.) Хоккеисты не так популярны, как баскетболисты или игроки в американский футбол. Так что сниматься в фильме мне не предлагали.

— Похоже, вас в шоу-бизнес особо не тянет…
— Вы правы. Хотя вполне вероятно, когда закончу карьеру, займусь каким-нибудь другим бизнесом. Много вариантов, но пока мой основной бизнес — игра в хоккей.

— Очень часто бизнес произрастает из увлечения…
— У меня увлечения больше связаны с отдыхом: охота и рыбалка. Разумеется, есть еще много вещей, которые мне нравятся.

— Ходили на охоту вместе с Дмитрием Рябыкиным из «Авангарда»? Он тоже любит это дело…
— Насколько мне известно, Дима действительно любит охоту. Но во время сезона нам было некогда этим заниматься.

— Вам зверюшек не жалко? Лучше купите себе фоторужье: это и охота, и зверюшек убивать не надо…
— (Улыбается.) Честно говоря, не задумывался, жалко или нет. Наверное, в каждом мужчине от природы заложен инстинкт охотника. К тому же не так уж и часто охочусь. У меня даже инвентаря своего нет. Помню, самой крупной добычей был кабан.

— Наверное, по охотничьим меркам средний «улов»?
— Это же в конце концов не сафари на слона. Просто приятное времяпровождение.

Три перстня и одно кольцо

— Какая музыка чаще звучит у вас в машине?
— Мне нравится разнообразная музыка. Поэтому в машине чаще всего слушаю радио. Хотя после матча непременно ставлю классическую музыку. Ведь после напряженного дня нужно расслабиться, сбросить психологическое напряжение…

— Со стороны кажется, что вас невозможно вывести из себя…
— В обычной жизни я скорее спокойный человек. Но в целом очень эмоционален. Просто стараюсь выплескивать все во время матча. Так что потом на обычную жизнь этих эмоций уже не остается. Конечно, могу иногда повредничать, но в основном веду себя спокойно.

— Машины, пожалуй, самая распространенная мужская игрушка. Как вы относитесь к железным коням?
— Спокойно. С ума не схожу по этому поводу. Вот сейчас езжу на «мерседесе» и вполне доволен своей машиной. Считаю, что когда у человека в гараже восемь автомобилей — это ненормально.

— Вы могли бы назвать себя модником?
— Опять же не делаю из одежды культа. Поэтому у меня в шкафу не висит двадцать костюмов и не стоит столько же пар обуви. Стараюсь во всем сохранять чувство меры.

— У вас три перстня обладателя Кубка Стэнли. Вы их часто надеваете, когда выходите «в свет»?
— Иногда. Вообще мои перстни хранятся в банке. Они дорогие не только по фактической стоимости, но и по своей сути. Хранить дома их глупо и потому, что мы часто переезжаем.

— И все же главное кольцо — обручальное. Скажите, как вы познакомились с супругой?
— На свадьбе моего друга-хоккеиста, где я был свидетелем. Как только увидел ее, сразу влюбился. Ситуация осложнялась тем, что буквально через две недели мне нужно было уезжать в Америку. В итоге мы поженились уже на следующее лето.

— Есть ощущение, что вы вернулись в Россию навсегда и обратно в НХЛ не рветесь…
— Сделал свой выбор. Немного устал жить и работать за границей. Играя в НХЛ, надо постоянно находиться в каком-то напряжении. Переводить, что тебе говорят, улыбаться… Когда становишься старше, многие вещи начинают раздражать. Например, у тебя плохое настроение, а ты должен делать вид, что все в порядке. Все время надо выдавливать из себя какие-то эмоции. Что бы ни говорили, русским там тяжело. Ты словно на войне, и все на тебя смотрят, как на засланного шпиона.

Из нас делали крайних

— К русским относятся, как к людям второго сорта?
— Нет, скорее более придирчиво.

— Эхо холодной войны?
— Не знаю, может быть. Просто раньше все было еще хуже. Сейчас отношение получше. Русским там играть тяжело: случись что — будешь крайним. Дай только повод, и тебя сотрут в порошок. Не хочу сказать, что НХЛ — это плохо. Та лига дала мне много.

— Вы смотрели чемпионат мира в Канаде?
— Редко смотрю хоккей. Но за чемпионатом мира в Канаде следил. Чувствовал, что победим: подбор игроков был лучшим за последнее время. Подошла волна молодых талантливых хоккеистов, которым пришла пора выходить на более серьезный уровень. И хотя был в Испании в это время, сумел посмотреть финальный матч. Помню, как раз перед чемпионатом мира мы были на дне рождения Ильи Ковальчука. И тостуя, пожелали ему победить на чемпионате мира.

— Как думаете, почему не менее талантливому поколению, где играли Яшин и Буре, не удалось добиться такого успеха?
— Не все решает уровень исполнителей. Значит, чего-то другого не хватило.

— Может, проблема была в тренерах?
— Годы идут не только для хоккеистов, но и для тренеров тоже. Им надо перестраиваться, меняться. А ведь у нас как получалось: игроки приезжали из-за океана, а тренеры были советские. В НХЛ была совершенно другая атмосфера, психология. И энхаэловцам, приезжающим в сборную, было тяжело работать, ведь они уже привыкли к другим требованиям, психологии, отношениям… В итоге времени на притирку не хватало, и стать одним целым у команды никак не получалось. Порой игроки просто не понимали, чего от них требуют.

— Нынешнее поколение хоккеистов совершенно другое?
— Не хочу ворчать: мол, вот мы в молодости были мастера, а сейчас… Время меняется — и игра тоже. Один игрок не может обыграть всех соперников, как раньше. Смотрю кадры старой хроники и вижу, насколько сейчас другие скорости и сама игра. Так что сравнивать поколения — дело неблагодарное.

— В этом сезоне нас и футболисты порадовали. Смотрели чемпионат Европы?
— Смотрел, и могу сказать, что впервые за многие годы наша команда мне понравилась: играли с полной самоотдачей. Раньше казалось, что нашим футболистам вообще ничего не нужно. Хотя, возможно, мы так же смотрелись со стороны, когда играли за хоккейную сборную.

— Что и говорить, в России футбол — спорт номер один…
— Вот это, признаться, странно. Наверное, влияние Европы сказывается. На мой взгляд, уровень хоккея в нашей стране гораздо выше, чем уровень футбола. Даже не потому, что в этом году мы выиграли чемпионат мира, а хотя бы потому, что мы всегда в нем играем (улыбается).