Защитник сборной России Алексей Емелин: «Ареста не испугался»

Алексей Емелин — самый жесткий защитник КХЛ, а в последние годы еще и один из самых результативных. Эдакий Скотт Стивенс от России — человек, имеющий в команде один из лучших показателей полезности, находясь при этом в списке главных штрафников лиги. За умение влезть под кожу и вывести из себя его ненавидят противники. Прошлогодний пример с Александром Свитовым тому подтверждение. Болельщики и одноклубники любят и уважают за самоотверженность и бескомпромиссность. Стиль Емелина часто сравнивают с игрой Дарюса Каспарайтиса, который, правда, никогда не блистал результативностью. Другое отличие от литовского балагура — в манере общаться. Алексей во время интервью, на которое, к слову, соглашается без колебаний, сдержан и спокоен. Улыбнулся лишь раз — на последнем вопросе.

— Желание сыграть жестко — откуда его корни?
— Из Тольятти. Когда я начинал в «Ладе», у меня не было выбора. Петр Ильич (Воробьев. — «Спорт») требовал действовать жестко. А поскольку я хотел закрепиться в составе, права ослушаться не имел.

— Кумиром в детстве, часом, не Каспарайтис был?
— У меня не было кумиров. Я как-то сам по себе.

— Судьи КХЛ таких игроков, как вы, не понимают. Часто из-за них, на ваш взгляд, страдаете незаслуженно?
— Не вижу смысла обсуждать эту тему. Если арбитр вынес вердикт, значит, вынес. Возражать не имеет смысла.

— Вашу «мельницу» против Ягра в финале прошлогоднего чемпионата мира тоже правильно оценили на 5+20?
— Судье виднее… В четвертьфинале плей-офф 2006 года между «Магниткой» и «Ладой» Емелин ударил черенком клюшки Евгения Варламова. Защитник «Магнитки», не успев среагировать, бросил после свистка от синей линии и попал в Емелина, который упал как подстреленный. Когда Евгений подъехал к Алексею извиниться, тот, подумав, что его намереваются бить, вскочил и нанес удар в лицо, после которого Варламов потерял сознание. В послематчевом протоколе диагноз выглядел так: «Сотрясение головного мозга тяжелой степени, конвульсивный синдром. Сумеречное сознание».

— Каково 20-летнему парню на старте карьеры в Суперлиге слышать от тогдашнего гендиректора «Металлурга» Геннадия Величкина: «Мы на него в суд подадим, мы его посадим!»?
— Ареста я не испугался. Не успел. Тренеры меня сразу успокоили. Сказали, не дергайся, все будет нормально. Никакой уголовщины не бойся. Я и не дергался. За здоровье Варламова только переживал.

— В НХЛ жестких игроков больше ценят и меньше удаляют. В этой связи за океан не тянет, в пару к Андрею Маркову?
— Поиграть там в общем-то я не против. Но пока меня в России все устраивает.

— Илья Никулин говорит, что не едет в «Атланту» потому, что «Ак Барс» выигрывает, а «Трэшерз» даже в плей-офф не попадает. То, что задрафтовавший вас «Монреаль» к элите НХЛ давно не причисляется, притормаживает?
— Дело не в этом. Вопрос в предлагаемых условиях. В России они лучше, чем в НХЛ.

— В «Ладе» и сборной вы начинали с номером 3 на спине. Сейчас играете под 74-м. Почему?
— «Тройку» мне просто выдали. Я ее не выбирал. А когда перешел в «Ак Барс», попросил свой номер, 74-й, под которым в дальнейшем стал выступать и в сборной.