Защитник «Сибири» Эрик Рейтц: «Меня лучше не злить!»

Американский защитник «Сибири» Эрик Рейтц проявил себя в КХЛ в первой же своей смене. Он не побоялся сойтись в рукопашной с самим Крисом Саймоном и признанному мастеру не уступил, чем сразу заставил себя уважать. Улыбчивый вне хоккейной площадки американец успел зарекомендовать себя на льду как настоящий боец, жесткий и неуступчивый. Во время нашей беседы Рейтц активно жестикулировал, прокручивая в памяти недавние бои.

— Эрик, можете ли вы назвать себя тафгаем?
— Думаю, да.

— Сколько же в вашей карьере было драк?
— О боже… Много. Порядка 50 в профессиональном хоккее. В прошлом сезоне у меня было десять боев: два во время «предсезонки» и восемь в регулярном сезоне. Я дрался с такими парнями, как Дэвид Кларксон — тафгай из «Нью-Джерси», Аарон Эшем из «Филадельфии», Шейн О’Брайен из «Ванкувера» и другими. Вы можете посмотреть эти бои в Интернете.

— Ваши самые запоминающиеся драки?
— Те, что я выиграл (смеется).

— Судя по ролику, последнюю схватку — с Жердевым — вы проиграли…
— (Усмехается.) Я не считаю это дракой. Жердев сбил вратаря, я его оттолкнул, он ударил меня, и мы начали бить друг друга. Я получил удаление за грубость, а не за драку. К тому же он скинул перчатки, так что хват у него был лучше. Я этого не сделал, так как не хотел удаляться до конца матча. Так что это не победа: Жердев просто схватил меня, отбросил на борт, и я упал. Если захочу подраться с ним, думаю, я его побью. Он «маленький», он бомбардир. То, что произошло тогда, — это даже не драка в американском понимании.

— Как вы выбираете себе соперников?
— Я дерусь со всеми, кто хочет того же.

— Стали ли для вас неожиданностью столь суровые наказания за драки в КХЛ?
— Да, притом большой. 25 минут штрафа и пропуск следующей игры — это сильно отличается от тех пяти минут, которые дают в Северной Америке. Но, думаю, людям здесь драки тоже доставляют удовольствие. Посмотрите на зрителей: во время драк они на ногах, кричат, подбадривают!

— Знали ли вы о таком наказании, когда в первой же своей смене за «Сибирь» сошлись с Саймоном?
— Да, я знал, что нас выгонят до конца игры. Но что я мог поделать? Мы должны были побеждать, и, думаю, эта драка дала много энергии всему стадиону. Болельщиков она тоже завела. Думаю, я выполнил свою работу.

— Чья это была инициатива — подраться?
— Думаю, мы оба хотели этого.

— Однако после игры вы мирно беседовали о чем-то…
— То, что мы делаем на льду, — это наша работа, за которую нам платят. За пределами площадки мы общаемся, я хорошо его знаю. Мы никогда не станем драться вне льда — это было бы глупо.

— В нашей лиге у вас есть друзья?
— Получается, что я дерусь со своими друзьями: с Саймоном, Жердевым (улыбается). Я знаком с Николаем, в прошлом году мы играли вместе в «Рейнджерс». Но на льду у меня друзей нет. Меня лучше не злить, иначе может случиться что-то плохое. На льду мой мозг работает по-особенному (улыбается). Если я вижу несправедливость, я становлюсь очень злым и буду драться, кем бы ни был мой соперник.

— Как вы стали тафгаем?
— На льду я агрессивен. Бью, толкаю, цепляю, то есть играю жестко. Если ты в Северной Америке действуешь в такой манере, люди хотят с тобой драться. Поэтому мне всегда приходилось биться. Иначе я бы выглядел как девочка, не выглядел бы сильным. Я буквально вырос на драках.

— Как оказались в России?
— Я сказал агенту, что хочу поиграть в России, и «Сибирь» предложила мне контракт.

— Чем же вас заинтересовала КХЛ?
— Я хотел попробовать, что такое КХЛ. Для меня это новый опыт. Я слышал много хорошего о вашей лиге. Многие мои друзья в ней поиграли. Я разговаривал с Мартином Сен-Пьером, Крисом Саймоном.