Заслуженный волнорез Алдонин

Двадцать восемь матчей за те пять лет, что он в сборной, – показатель более чем достойный. Получается, пять-шесть за год, то есть норматив игрока основного состава.

Он и есть основной. Правда, основной, но не главный – даже несмотря на капитанскую повязку, перешедшую ему, словно по наследству, от Смертина, по поводу сходства с которым журналисты, кажется, уже перестали шутить. Когда Хиддинк волевым решением назначил Алдонина капитаном в своей дебютной игре у руля российской сборной, эта новость была воспринята, в общем-то, буднично – хотя в стартовом составе той команды оказались и Игнашевич, и Акинфеев, и Аршавин, и Радимов. Последний играл за Россию чаще Алдонина да и оказался в сборной намного раньше, капитанил в «Зените», точно так же как Игнашевич в ЦСКА. Да и Аршавину с Акинфеевым уже доводилось надевать повязку в клубах… И вдруг Алдонин. Едва ли не главный молчун в национальной команде, что при Газзаеве, что при Ярцеве, что при Хиддинке.

Голландец свое решение объяснил, как часто с ним случается, косвенно. Сказал, что он всегда предпочитал иметь нескольких капитанов, отдавая предпочтение тому, чья кандидатура на данный момент видится ему более удачной. И что Алдонин вполне этого заслуживает.

Заслуживает, спору нет. Но было как-то привычно видеть в роли капитана человека не столько самоотверженного, сколько наделенного некой харизмой, как бы ни отличалась она у Онопко и Смертина. А Женя всегда предпочитал держаться в стороне, точно хорошист из интеллигентной семьи.

Позже выяснилось, что Хиддинк помимо профессионального мастерства еще и неплохой психолог. Алдонин, точнее, его работоспособность, самоотверженность и выносливость Гусу нравились давно, и после личного знакомства – увидев, что армеец – человек, зависящий от собственного настроения, нуждающийся в доверии и похвале от тренера, – он решил с помощью капитанской повязки помочь полузащитнику раскрыться ярче. Чтобы от этого выиграла и команда тоже. Поначалу ставка сыграла на все сто. Но Хиддинк, будучи специалистом, крайне требовательным к игрокам, начал повышать уровень своих претензий и ожиданий. Скромности и интеллигентности голландцу было уже мало, он пытался – в первую очередь в тренировочном процессе – вылепить из Алдонина вожака, заставляя его не молчать на поле, постоянно командовать партнерами. И никак не мог добиться необходимого.

Впрочем, видеть в непопадании Алдонина в состав на матч в Македонии признак опалы было бы неверно. Это однозначно не опала, равно как и не боязнь риска, что не сыграет в свою силу футболист, жена которого вот-вот должна родить их первенца. Голая тактика: Хиддинк был вынужден играть на победу, ставя стоппером Семшова, не только успевающего в отборе против не самого скоростного соперника, но и умеющего начать атаку. Ход оказался верным: едва ли не впервые за долгое время у сборной появился пресловутый первый пас.

Алдонин, к слову, оказавшись в запасе в последней игре года, перенес случившееся спокойно. Хотя по его лицу всегда сложно что-то прочесть. Он закрытый человек, открывающийся и в жизни немногим, а уж в футболе подавно. И даже его мелькание в светской хронике не сумело превратить Женю в фигуру действительно публичную. Он настолько комфортно чувствует себя в амплуа, определенном ему Валерием Газзаевым, что словно и не помышляет, как бы раздвинуть эти рамки, надо сказать, довольно узкие для футболиста, который входил в сборную полузащитником атакующим, охотно бьющим по воротам.

Жаль, что он стал чистым разрушителем, пусть и первоклассным. Наверное, лучшим в России на сегодняшний день. Хотя почему жаль? Сколько игроков не раскрылись по-настоящему в сборной из-за того, что не были игроками профильными, закрывающими одну-единственную позицию с вполне очерченными задачами!

Матч в Македонии на положение Алдонина в команде не повлиял никак. Это был вопрос тактики и не больше. Зато в следующем году Евгению предстоят три матча, в которых его место в «основе» ни у кого сомнений не вызывает. Матчи, где будет рубка, а значит, без него – волнореза – не обойтись: два с Англией и выездной с хорватами.

Дай Бог ему здоровья!