Колпино — рабочий пригород Петербурга, все жители которого трудятся на гигантском Ижорском заводе-кормильце. А их дети занимаются в многочисленных спортшколах «Ижорца».
Это раньше так было. Нынче же и завод давно не промышленный гигант, а Колпино превратилось в район Петербурга.
Не раз убеждался в том, что Колпино (именно Колпино, а вовсе не Колпинский район) знают не только по всей России, но и во многих странах мира. И отнюдь не благодаря заводской продукции.
С Тихоновым разговор короткий
Двух имен вполне достаточно, чтобы понять причины такой известности: футболист Владимир Казаченок и хоккеист Николай Дроздецкий. А ведь Алексей Стрепетов и Юрий Герасимов тоже колпинцы, этот перечень долго можно продолжать. Нынче же там ежегодно проводится международный футбольный турнир, с участием «Милана», «Аякса» и других суперклубов, называется так, как и должен именоваться: «Казаченок Кап». Пусть и детский, но звучит! Чемпион мира и Олимпийских игр Дроздецкий, разумеется, достоин своего мемориала.
Конечно же, два этих легендарных колпинца были друзьями. В «Ижорце» мальчишки непременно занимались и футболом, и хоккеем. Казаченок считает, что его выбор вообще случаен, мог и на льду оказаться. А Дроздецкий в футбол играл вместе с Герасимовым, причем в воротах. А в восемнадцать лет, уже в защите, в хоккей, на чемпионате мира 1975 года среди юниоров, в паре с Вячеславом Фетисовым (выиграли, естественно). И через пару месяцев заблистал на краю атаки СКА. Николай Георгиевич Пучков иногда пенял юному Коле за увлечение индивидуальной игрой. Зрители влюбились мгновенно. В том числе и за увлечение индивидуальной игрой. Ведь не просто передерживал Дрозд (как тут же окрестили самородка трибуны) шайбу, дриблинг, скорость — все при нем! Вот и уходил от защитников, забрасывал. У СКА непростой был тогда период, помог этот колпинский хоккейный гений его преодолеть. К двадцати годам стал признанным вожаком. И вскоре… расстался со СКА. Уходить он не хотел, но времена не выбирают. В ЦСКА его тащили начиная с 1976 года, но с Константином Локтевым можно еще было спорить, не принимать приглашения. А потом пришел Виктор Тихонов, и разговор был уже коротким: или в ЦСКА (а значит, и в сборную) или в воинскую часть. Спорт в нашей стране был «любительским», стало быть, хоккеисты СКА проходили по военному ведомству, какие могут быть с ними церемонии у полковника Тихонова?!
Коли выпало питерцем быть
Дроздецкий без всяких проблем вписался в звездный ансамбль, собранный по всей стране — уж очень был талантлив. И в ЦСКА блистал, и в сборной СССР, выигрывал все что можно. На Кубке Канады 1981 года был в числе главных действующих лиц. Но как сам пошучивал, жил он в те годы в «Красной стреле». При первой возможности — домой, в Питер. Вышло с ним, как в песне Александра Розенбаума: «коли выпало мне питерцем быть, никогда Москва не станет моей». Не стала. И парень он был дружелюбный, компанейский, со всеми партнерами по ЦСКА в прекрасных отношениях, но тянуло домой.
Единственный человек, с которым Николай изредка конфликтовал, — Тихонов. Наставник — ярый поклонник железной дисциплины, иногда обвинял хоккеиста в пренебрежении ею. Из песни слова не выкинешь, основания бывали. Во-первых, почти вся легендарная «Красная машина» умела пахать, умела и расслабиться. А Коля же еще при первой возможности — в Питер, а там друзья…
Но Тихонов ограничивался беседами на повышенных, слишком хорош был на льду Дрозд. Виктор Жлуктов, игравший с Николаем некоторое время в одном звене, выразился предельно точно: «Да, Дрозд был в какой-то мере разгильдяем, как и многие из нас, любил на тренировках сачкануть». Как и многие, не больше. Но кому дано, с того и спрос. Тихонов поручал своему помощнику Юрию Моисееву следить за Дроздецким. Николай впоследствии рассказывал, что это его бесило, но и дисциплинировало.
Привел СКА на пьедестал
Навыки игры в защите пригодились, Дроздецкий был хорош и в меньшинстве, и при реализации большинства. Редкое это и потому особо ценное в хоккее качество, которое так пригодилось ему и в ЦСКА, и в СКА, и в сборной, еще сыграет в его судьбе зловещую роль. А в восьмидесятые все складывалось как нельзя лучше. Николай очень много забивал. В 503 матчах чемпионата СССР он забросил 252 шайбы — фантастический показатель. В 1984 году Николая Дроздецкого признают лучшим хоккеистом Советского Союза.
В 1987-м он возвращается в СКА. Мог продолжать играть в ЦСКА, где этому были бы только рады, но его продолжало тянуть в Питер. СКА получает лидера, вожака, о котором клуб и мечтать не смел, и сразу же завоевывает бронзовые медали — гигантский успех, в достижении которого роль Дрозда неоценима. Перестройка в стране набирает ход, и Николай понимает, что ему необходимо позаботиться о будущем. Своем и семьи. Ему за тридцать, но главное, что у него выявлен сахарный диабет. В подобной ситуации об НХЛ и думать не приходится. Врачи советовали ему оставить хоккей. Но тут вновь уместно вспомнить время.
Не за ту же зарплату
Конечно же, наши хоккеисты никакими любителями не были. С канадскими профессионалами сражались профессионалы советские. Вот только если средненький игрок из НХЛ, завершая карьеру, располагал кругленькой суммой на счету и ему не было необходимости думать о куске хлеба, то у наших были иные доходы.
Профессионалам по разным каналам – То много, то мало — на банковский счет, А наши ребята за ту же зарплату Уже семикратно уходят вперед.
«За ту же зарплату» — это, бесспорно, метафора такая у поэта. Надо было зарабатывать, и Дроздецкий уезжает в шведский «Бургос» — полулюбительский клуб. Играет и тащит на себе команду. Вот где пригодилось его умение играть и в меньшинстве, и в большинстве. Он практически не уходил со льда под разговоры шведских тренеров: «Для того тебе и деньги платим».
В отпуск Николай приезжал в Питер, где врачи все настойчивее просили его бросить хоккей. Дрозд прекрасно все понимал, режимил, как никогда. Отшучивался, обещал еще годик поиграть, еще чуток поднакопить и завязать. Чувствовал себя не лучшим образом, это было заметно. Играть в хоккей на инъекциях инсулина — преступление против себя же. Это врачи ему объяснили. Он надеялся, что шведские тренеры войдут в положение, чуть уменьшат ему игровое время. Зря надеялся, ничего личного, просто бизнес.
В конце 1995-го Дроздецкого не стало. Он приехал в Петербург погостить у матери. В ночь на 25 ноября у Николая во сне наступила диабетическая кома. Приехавшие врачи не смогли вывести его из этого состояния.
— Коля Дроздецкий — один из самых ярких игроков Ленинграда. В то время у нас было много хороших хоккеистов, которых привлекали в сборную страны, они выступали на хорошем уровне за другие клубы. Но уникальность Дроздецкого в том, что он стал одним из лидеров звездного ЦСКА того времени и сборной, — вспоминает легендарный футболист «Зенита» Владимир Казаченок. — Если выражаться современным языком, Николай был продвинутым парнем. Всем интересовался. Общительный, жизнерадостный, веселый. Это был уникальный хоккеист.
Подпишитесь на рассылку лучших материалов «Спорт день за днём»
Используя данный сайт, вы даете согласие на использование файлов cookie,
данных об IP-адресе и местоположении, помогающих нам сделать его удобнее для вас.Подробнее