Золотой глаз

Прошедшее время — самый грустный раздел русской грамматики. Был… Работал… Удивлял…

Увы, приходится теперь упоминать в прошедшем времени и Игоря Владимировича Уткина. Его снимки заставляли вспоминать ушедшее — вчера и десятилетия назад. Оживляли события и поражали — экспрессией, драматизмом. Выражаясь футбольным языком, били в «девятку».

Он, как охотник, мчался на запах добычи. В погоне за репортерской удачей Уткин забывал все! Главное — добежать до «финиша» в тот самый момент, когда мяч — в воротах, герой в отчаянии или пляшет от восторга. В 1982-м фотокор одновременно с финальным свистком помчался к центру поля, где безумствовали новые чемпионы мира по футболу — итальянцы. Они качали тренера Беарзота, который летел в небо прямо с трубкой в зубах. Естественно, Уткин его поймал: в объектив, конечно. И заодно — радостный дымок триумфа.

А вот другой тренер — Бесков — на него разгневался. Даже велел удалить с поля! Обычно спокойный и степенный Константин Иванович предстал на снимке Уткина не таким, как на парадных портретах, а без лоска, в расстегнутом пиджаке, сжигаемый эмоциями. Он всего на миг распахнул душу, которую так тщательно прятал. Но быть может, Бесков и в душе поразился умению фотокора так «раздевать» персонаж…

Уткин привычно снимал, а нам оставлял право удивляться и восхищаться. Ну как можно было сотворить ТАКОЕ? Можно, но только тем, кого Бог одарил талантом.

…Мальчишкой он влюбился в «Зенит». Не в команду, а в фотоаппарат, к которому буквально прилип. Это была судьба. Шанс! Но Игорь воспользовался им не сразу — отложил до лучших времен.

Прошло много лет — Уткин послужил на флоте, поработал чертежником. И только потом «вспомнил» о своем шансе...

Он все схватывал, как и положено спортивному репортеру, на лету. Мгновения, голы, рекорды — без счета. Заодно призы — их у Уткина более полутора сотен. Это его личный, а может быть, и мировой рекорд.

Два слова об одной «ошибке». В коллекции Уткина три «Золотых глаза» — престижнейшие призы международной выставки «Уорлд пресс фото». Но, сдается, настоящих глаз у него было куда больше, ибо он успевал везде. И считалось, что у него есть снимки обо всем. Как-то Игоря Владимировича попросили прислать фотографии о турне московского «Динамо» по Англии в 1945-м. Он, смеясь, огорчил заказчиков тем, что в это время еще даже в школу не ходил…

Однажды Уткин, впервые в жизни побывав на американском футболе, запечатлел его так, что иноземцы ахнули и предложили умопомрачительный контракт. Но он — чтобы вы думали? — отказался. Уткин привычно показал класс, но продавать свое дарование не собирался.

К таланту Уткин пристегивал упорство. На чемпионате мира по хоккею на траве (кажется, он погружался во все виды спорта!) фотографировал голкипера. Вроде получилось. Однако оказалось, что нужный ракурс потерялся. Пришлось умолять вратаря на тренировке повторять подвиги. Тот согласился — и не прогадал. Возможно, таких потрясающих сейвов у него больше никогда не было. Потом кипер, наверное, долго любовался собой, а трудолюбивый фотокор получил за свой кадр — один из восьми отснятых пленок — тоже восемь золотых медалей на разных выставках.

Раз он снимал спорт, то был болельщиком, верно? Да, но переживал не за команду, а за личностей — футболиста Яшина, хоккеиста Мальцева, баскетболиста Белова. Выдавал такой портрет, что никаких слов и не нужно было. Характер, воля, страсть — все впитывал прямоугольник снимка.

Однако и безвестных трудяг полей и залов, рабочих помостов и спортивных площадок Уткин тоже любил. Потому что и они могли рассказать о своем деле целый роман. В фотографиях…

Игорь Владимирович любил наблюдать, но терпеть не мог, когда это проделывали с ним. Зная, что он выберет самую выгодную точку и получит лучший ракурс, коллеги, менее опытные и менее способные, ходили за ним по пятам. Выслеживали, копировали. Но все равно у него получалось на порядок лучше.

…Уткин снимал больше сорока лет. Мечтал о преемнике. Хотел научить его чувствовать, творить. Но не нашел. Да и разве можно подарить то, что дано судьбой?

Ему много раз везло — не только в профессии, но и в жизни. В Афганистане собирался снимать открытие спортивного колледжа. К счастью, опоздал — когда приехал, увидел дымящиеся от взрыва руины. Однажды поругался с начальством — не поехал на этап велогонки мира в Киев. А тут грянул Чернобыль…

Жаль, безмерно жаль, что вчера судьба ему изменила. Ему было всего 67.

Поэт прав: «Талант — единст­венная новость, которая всегда нова». И мы будем еще много раз рассматривать фотографии со знакомой подписью. И удивляться: как же ему это все-таки удалось?