ЧП с забытой формой привело к увольнению администратора «Зенита». Юрий Гусаков рассказал, что произошло

Юрия Гусакова уволили из «Зенита» год назад – после того, как на матч с «Рубином» в РПЛ вместе с командой не прибыла игровая форма. Он работал на должности администратора сине-бело-голубых больше двадцати лет. А еще играл за клуб в начале девяностых, забил один из голов в ворота «Асмарала» в дебютном матче «Зенита» в первом чемпионате России, стартовавшем тридцать лет назад и завершившемся вылетом команды из высшей лиги.

Юрий Гусаков, ставший свидетелем самых разных событий из жизни «Зенита», дал первое большое интервью после увольнения.

Задержался в армии из-за самолета, севшего на Красной площади

– Помните матч «Зенит» – «Асмарал», сыгранный 1 апреля 1992 года в первом чемпионате России?
– Конечно. Это был долгожданный матч. Новый чемпионат России, много зрителей пришло в СКК пришло. У «Асмарала» собралась опытная команда, и мы проиграли 2:4. Перед игрой, помню, какой-то спонсор – кажется, из Канады – подарил всем игрокам «Зенита» часы с символикой клуба. Было приятно, но нас это не спасло.

– Свой гол как забили?
– Первый забил Володя Кулик. А я уже в конце матча, при счете 1:4, когда все было понятно. Выиграл борьбу головой у вратаря.

– Юрий Гаврилов, игравший за московский клуб, ходил по полю в 38 лет или еще бегал?
– Ну как... Он не ходил, но принес «Асмаралу» много пользы.

Исполняется 30 лет первому матчу «Зенита» в чемпионатах России. Команда проиграла легендам «Спартака» и вылетела в первую лигу

– Вы в том «Зените» как оказались?
– Меня Юрий Андреевич Морозов пригласил за год до этого из Тюмени. Незадолго до начала чемпионата 1992 года он ушел из «Зенита». Не хотел портить репутацию. Финансирования у команды не было. Главным тренером стал Вячеслав Мельников, работавший в штабе Морозова. Ему было непросто начинать в таких условиях. Тем более на фоне авторитета предшественника.



– Вы же начинали футбольную карьеру в Москве.
– Там родился, начинал в футбольной школе ЦСКА. Прослужил почти полтора года в армии. Должен был меньше, но в конце мая 1987 года на Красной площади приземлился самолет с Матиасом Рустом. (Немецкий пилот-любитель совершил перелет из Гамбурга в Москву, все произошло в День пограничника, и было признано провокацией против советских Вооруженных сил. – «Спорт День за Днем».) Мы были прикомандированы от ЦСКА в город Тверь и просидели там дольше, чем планировались.

– Шухер был большой?
– Приличный. Военнослужащие оставались в своих частях, были запрещены все передвижения. Мы вместе с хоккеистами ЦСКА служили в итоге полтора года. И только в последние полгода мне удалось тренироваться как спортсмену. А так после присяги должен был вернуться в ЦСКА. Но я об этом не жалею. Тогда много высоких чинов в министерстве обороны поменяли, было не до нас, спортсменов. После армии еще играл за «Спартак» из Костромы, тюменский в «Геолог», откуда Морозов позвал меня в «Зенит».

– Ваши сильные стороны как форварда – скорость, игра головой?
– Да, скорость была, головой хорошо играл, мощный был.

– Морозов объяснил игрокам «Зенита» свой уход перед стартом чемпионата в 1992 году?
– Тогда ушли все ветераны «Зенита», стихийно формировалась новая команда. Юрий Андреевич сказал, что она бороться за высокие места не может, а он слишком зарабатывал в футболе свой авторитет. Мы же до этого вылетели из первой союзной лиги. СССР разваливался, «Зенит» вместе с ним. Правда, ходили разговоры о том, что может быть создан чемпионат России по футболу. Многие понимали, что к чему, поэтому с таким настроением играли.

– Каким тренером запомнился Морозов?
– Я рано закончил карьеру. Из тренеров лучше всех знал Морозова. Уникальный человек. Брал накануне сезона в руки календарь и расписывал программу на год вперед. В любой день спроси: что будет такого-то числа в таком-то месяце? Без запинки отвечал: или две тренировки, или сбор, или выходной. Программа! Все тренировки в дубле ЦСКА, где я играл, проходили по его методике – силовой, прессинг, зарядки, прыжки. Я к этому привык и, когда пришел в «Зенит», был готов к такой работе.

Главное качество Морозова – найти игрока, раскрыть его талант. Причем не важно, какой. Те же Кержаков, Аршавин, вспомните, как начинали в «Зените». Мало кто в них верил. Когда Морозов увидел Быстрова, был поражен его скоростью. Быстров бегал неплохо. Но после того как перестал бегать, перестал играть.

Двадцать лет первым российским медалям «Зенита»: команда без легионеров, эксклюзивные трансляции на Питер и обида на «Спартак»

– У «Зенита» были шансы остаться в высшей лиге по итогам чемпионата 1992 года?
– Молодая команда, отсутствие денег, какие-то приключения весь сезон. Например, два раз летали в Находку. Рейсы переносили, автобус сломался. Прибыли на матч с «Океаном» позже на час начала игры. Ее отменили. Мы переночевали, улетели обратно. Затем пришлось еще раз лететь на игру с «Океаном». Но уже ситуация была «пан или пропал», конец сезона, каждое очко на вес золота. Играли при плохом судействе, уступили 2:3.



– Как сложилась ваша судьба дальше?
– В следующем сезоне получил травму, не попадал в состав «Зенита». Знакомый журналист предложил поехать играть в Германию – за команду «Формация» из города Вормс. Пробыл там месяцев восемь. Красивый старинный город, все хорошо, только команда обанкротилась.

Вернулся в Россию, заканчивал карьеру в камышинском «Текстильщике». Там, кстати, впервые играл в Кубке УЕФА, потому что команда под руководством Сергея Павлова заняла высокое место в чемпионате России 1993 года. Так получилось, что забил первый гол «Текстильщика» в еврокубках. Играли против венгерской «Бекешчабы». Мы уступали 0:1, я сравнял, мы обыграли их в Москве 6:1.

Адвокат говорил игрокам: дают вам сутки, делайте, что хотите, чтобы я вас тут не видел

– Как попали в администраторы?
– Павел Федорович Садырин позвал в 1996 году в «Зенит». Он знал, что я получил серьезную травму, выступая за «Текстильщик». Пытались меня вылечить, не получилось. Предложили работу в офисе с перспективой занять должность администратора. Я согласился. «Зенит» к тому времени возглавил Анатолий Бышовец.

– Хорошее «крещение» при нем прошли!
– Это да. Опыт получил колоссальный. До сих пор с Бышовцем дружим. В принципе, я со всем справлялся, хотя работы было много – экипировка, бронирование гостиниц, покупка билетов на самолет, оформление виз, встреча арбитров. Все делал один. Это сейчас штат администраторов большой.

– Первая победа «Зенита» на вашем веку – в Кубке России 1999 года?
– Эйфория, на Невском море народу, все счастливы. Такое по эмоциям было разве что в 2007 году, когда мы выиграли первое чемпионство в России с Диком Адвокатом.

– Правда, что Адвокат перестроил жизнь «Зенита» на европейский лад?
– С первого выездного матча. У нас раньше как было заведено: за все отвечает принимающая сторона. Бронирует гостиницу, выделяет транспорт, встречает. Адвокат сразу сказал: летать будем только на чартерных самолетах – так легче высвободить время для тренировок.

Поехали на выезд в Москву. Прилетели в Домодедово – не обнаружили автобуса. Нас ждали в Шереметьево, мы обычно туда прилетали. В итоге игроки, тренеры добирались до гостиницы на такси. После этого случая «Зенит» организацию всех выездов взял на себя, на этом настоял Адвокат. Жизнь показала, что так правильнее, удобнее.



– Дик, когда приехал, напоминал настоящего генерала. Его все боялись?
– Я бы не сказал. Он в чем-то похож на Юрия Морозова: принципиальный, требовательный. Поначалу было непривычно. Одеваться надо было одинаково. Вплоть до того, какого цвета носки. Нельзя было выпускать рубашку «поло» из брюк. Но через месяц все к этому привыкли. Увидели, что это стильно, красиво. Мы стали выделяться в российском футболе на общем фоне. И даже задавать тон.

С другой стороны, Дик как бывший футболист хорошо понимал футболистов. На сборах говорил: вот вам сутки – делайте, что хотите, чтобы я вас тут только не видел. Гуляйте, отдыхайте, расслабляйтесь. Собираемся через 24 часа на том же месте. Футболисты разъезжались кто куда. Я других таких тренеров не помню. Это риск, но все ему были за это благодарны.

– На следующий день никто никого не обнюхивал?
– Нет, конечно.

– Ходить в костюмах игроки «Зенита», кажется, стали еще при Властимиле Петржеле. Он же тоже привнес в жизнь «Зенита» много нового.
– Власта из Восточной Европы приехал. Русский язык знал, игроки его понимали. Поэтому переход получился плавный. Очень веселый «Зенит» создал. Подбирал под свой стиль быстрых игроков, никто не мог нашу команду перебегать. Меня при Петржеле, кстати, уволили из «Зенита» первый раз.

– За что?
– Пришли новые хозяева из «Банкирского дома», решили, что я должен уйти вместе с командой президента Виталия Мутко. Я уехал на полгода в Донецк, где была команда «Металлург». Тогда Петржела не смог мне помочь. Но через год вернул меня в «Зенит».

– Обиделись на «Зенит»?
– Мне казалось, что я свою работу выполнял хорошо, не было никаких замечаний. Удивился, когда уволили. Я же работал не на Мутко, а на «Зенит».

Манчини в середине сезона бросил тренировать, мыслями был далеко

– Что Петржелу сгубило в Петербурге? Головокружение от успехов?
– Не знаю. Начали с ним очень хорошо. Потом стали говорить, что он «подсел» на какие-то препараты. Власта вел себя неадекватно, причем все чаще. Много времени проводил в казино. С другой стороны, Петржела – трудоголик. Я надеялся, что он избавится от своих пристрастий. А потом новые руководители «Зенита», которые пришли из «Газпрома», сделали выбор в пользу более опытного тренера – Адвоката.

– Как такой строгий тренер, как Адвокат, допустил, что во время товарищеского матча подрались Риксен и Радимов?
– Там все спонтанно получилось. Влад предъявил какие-то претензии к Мартину Шкртелу, Риксен за него вступился. И пошло-поехало. Смешно, что судья удалил обоих с поля. Двух игроков одной команды.

– В раздевалке все продолжилось?
– Нет, все быстро успокоились. Такое часто случается в футболе. И при Спаллетти были стычки потом. Широков с ним, помню, схлестнулся на сборах. Оба горячие, потолкались. На команде это никак не сказывается, обычное дело. Поругались, разошлись. Широков через несколько дней уже играл в стартовом составе «Зенита» в чемпионате России.



– Спаллетти – сложный человек?
– Один из самых открытых тренеров «Зенита». Отзывчивый, чуткий. Какие-то акции постоянно придумывал, чтобы ребят объединить. Собирал игроков в ресторанах, хотел сделать «Зенит» одним целым. Ему это удавалось. Подарки преподносил сотрудникам – кулоны на шею с именами, наручные часы. Это было неожиданно и приятно.

– Почему «Зенит» при нем развалился?
– Трудно сказать. Я не понял, за что его убрали.

– Когда Денисов, Кержаков подняли бунт по поводу зарплат Халка и Витселя, как он общались между собой? Руки легионерам не подавали?
– Да нет, почему. Они же не против прихода этих конкретных игроков выступали, а обращались к руководству клуба. Возникла проблема, хотели ее решить. Такого, чтобы одни игроки не давали пас другим на поле или руки не жали только потому, что кто-то больше получает. Да и неправильно это. Тут речь об интересах команды.

– Роберто Манчини сильно отличался от Спаллетти?
– Какое-то высокомерие чувствовалось в нем. И обида на то, что ему не купили за сумасшедшие деньги игроков, хотя якобы обещали. Позже ему поступило предложение возглавить сборную Италии. Манчини повел себя непонятно, даже непрофессионально. Забросил тренировочный процесс в середине сезона. На зимних сборах проводил одноразовые тренировки. В результате «Зенит» занял пятое место по итогам чемпионата, худший результат за последние годы. Мне кажется, он напрашивался на то, чтобы с ним расстались.

– Хотя начал Манчини неплохо.
– По игре мы выносили в начале чемпионате всех. Игроки приехали хорошие из Аргентины — Паредес, Дриусси. Большую роль во всем сыграла смерть Константина Сарсании, спортивного директора. Он связывал коллектив. После его ухода между игроками возникла отчужденность. Ее не удалось преодолеть. Да и Манчини был мыслями далеко.

– Не замечали, что у Сарсании были проблемы со здоровьем?
– Когда общались, нет. Когда Кости не стало, выяснилось, что у него было тромбоз. Ему советовали быть внимательнее. Но...

– Как вы на свей должности приноравливались к новым тренерами, требованиям? Они же из разных стран.
– Я работал не на тренеров, на команду. Свой круг обязанностей, он не менялся из года в год. Старался все хорошо делать. В «Зените» иначе нельзя. Это команда №1 в России во всем. И я всегда говорил игрокам, которые думали, уходить или не уходить: ребята, вы не найдете команду лучше, чем «Зенит». Это касалось и Текке, который перешел в «Рубин», и Шатова, и Смольникова. Они могли остаться в «Зените» на других условиях, но не согласились и, я думаю, пожалели об этом.



Иванович и еще пять легионеров, полюбивших Питер и «Зенит»

– С кем дружили из игроков?
– Со всеми ровные отношения старался поддерживать. Из легионеров – с Бруну Алвешем, Халком. Бразилец – пример истины о том, что чем выше уровнем футболист, тем проще он в жизни. Совершенно не звездный, веселый, компанейский, преданный футболу. Профессионал. Мог сделать какое-то замечание врачам, персоналу, но все это по-дружески.

– Зато всем был недоволен в «Зените» Андре Виллаш-Боаш. Или так казалось?
– Да что вы! Португальские тренеры были очень зациклены на работе. Реально находились на базе с 8 утра до 8 вечера. Мы, персонал, приезжаем на работу раньше всех, а они уже там. Разрабатывают план тренировок, готовятся. Люди работали, не покладая рук. Просто Виллаш-Боаш – очень эмоциональный, много требовал от игроков, переживал за результат, за свои ошибки. Несправедливость остро воспринимал. Он дистанцировался от обычных сотрудников «Зенита», но это не было высокомерием.

Форма ждала игроков в раздевалке, когда они вернулись с разминки

– Как так вышло, что в марте прошлого года «Зенит» прилетел в Казань на матч с «Рубином» без формы?
– (Пауза.) У меня не самая простая ситуация была в жизни. Потерял бдительность. Ящики грузили на базе. Тот, который с формой, стоял рядом с другими. Укладывали их в транспорт, шедший в аэропорт, без меня. Не успел проконтролировать, положился на коллег. Ну вот, так и вышло.

– Как обнаружили пропажу?
– Когда прилетели, проверили – все в порядке. А перед самой игрой выяснилось, что ящика с формой нет. Вместо него был ящик с теплыми вещами, который взяли тогда, учитывая погоду. Все же происходит во время погрузки, проверки быстро, на автомате. Я больше двадцати лет работал в «Зените» администратором – ни разу такого не было.

– Какой была реакция руководства?
– Ну это ЧП, конечно. Единственное, что скажу: если бы это был не «Зенит», ситуацию не решили бы. А так успели доставить форму. Некоторые даже думали, что это розыгрыш – «Зенит», мол, все придумал. Не верили, что форму смогли доставить в такой короткий срок из Петербурга в Казань.

– А футболисты что?
– Они вообще могли не узнать о том, что произошло. Вышли на разминку, как обычно. Не было только маек и трусов. Когда вернулись в раздевалку, форма уже висела и ждала их.

– Вас сразу уволили?
– Вызвали через несколько дней, сказали: «Мы хотим с тобой расстаться». Я даже лишних вопросов не задавал, все понял.



– Сергей Семак пытался помочь?
– И Семак, и команда, как я понял, пытались помочь, но не получилось.

– После этого чем занимались?
– Сидел без работы. В Питере не так много футбольных клубов. На позиции администратора люди, как правило, работают долго. Это надо форму забыть или какой-то грубый «косяк» сделать, чтобы дать повод для увольнения. Никому этого не желаю. До сих пор сам переживаю.

– Общаетесь с кем-то из команды?
– С тренерами, персоналом. Надеюсь, когда-нибудь наступит день, когда я снова буду востребован. То, что случилось, – моя вина. Это большой урок для меня. Но я работал в «Зените» очень долго, хочу сказать этому клубу спасибо за все, что было в моей жизни.

Фото: личный архив Юрия Гусакова, ФК «Зенит»