-
Оксана Казакова: После победы в Нагано Москвина спросила, почему я не плачу
Откровенное интервью олимпийской чемпионки – о Плющенко и его сыне, Загитовой, дефолте после Нагано и призе самой неубиваемой девочке16.09.19 15:11
Оксана Казакова назначила встречу в Университете Лесгафта. Питерцы прекрасно знают, о чем речь. Для всех остальных – это спортивный вуз. Олимпийских чемпионов там немного. Всего шестеро вместе с Казаковой.
Студенты знают, кто им преподает. Гордятся. Прочитают интервью – будут еще больше. Здесь про то, как партнер не бросил после тяжелой травмы, женскую ревность, обиду Плющенко и Джульетту, которая так и не позвонила Ромео.
Хотите еще услышать Казакову, внизу есть видеоверсия. Мы начали разговор с денег.– Неужели олимпийская чемпионка не заработала столько за свою карьеру, что может ничего не делать?– Заработала. Но я такой человек, что для меня полдня без дела – это страшно. Я большой трудоголик. Мне нравится преподавать в университете. От начальной подготовки до олимпийской медали – сложный путь. Хочется передать этот опыт нашим студентам. Тренеров очень много, а специалистов мало.– Университет Лесгафта – это престижно, но, наверное, не так хорошо оплачивается?– У педагогов сейчас очень достойные зарплаты. У олимпийских чемпионов есть какие-то надбавки. Поэтому мы с удовольствием работаем.– Ваши студенты знают, что у них преподает олимпийская чемпионка?– Конечно! У меня сейчас четвертый курс. Мои студенты говорят: «За что нам боженька сделал так, что вы преподаете на нашем курсе». Я даю им реальные знания из моей жизни, которые не прочитаешь ни в одной книжке. У меня катался мальчик. Он все время падал на соревнованиях. Я пошла в магазин. Смотрю, стоит лак для волос, с блестками. Купила его. Подхожу к этому мальчику перед стартом и поливаю ему лаком волосы: «Вот так причешись. Это волшебный лак. Он есть только у меня».– Он поверил?– Да. Соревнований пять-шесть искренне в это верил и не падал.– Вы можете выгнать студентку с занятий за слишком короткую юбку?– Я сказала, что в следующий раз в майке экзамен не приму (улыбается).– Мой преподаватель информатики в институте принципиально не ставил двойки девушкам. Считал, что они могут не разбираться в его предмете. Вы делаете поблажки на экзаменах?– Я люблю и уважаю своих студентов. Не считаю, что низкая оценка – это показатель того, что ты хуже. Я не строгая и не добрая. Справедливая. Двоек практически никогда не ставлю.– Сейчас жалуются, что молодежь не понять. Вы легко находите общий язык со своими студентами?– С этим поколением абсолютно легко. Больше не нахожу со своей 14-летней дочкой (улыбается). Такой возраст, что уже пропасть через поколение. Мои студенты говорят мне: «Александра Борисовна, у вас сегодня новые кроссовки». Они смотрят на все. Я должна быть элегантна, хорошо выглядеть. Бабулька не будет для них авторитетом.
– Показывали студентам золотую олимпийскую медаль?– Даже не помню. Она у меня дома. Мы очень часто ходим с олимпийскими уроками. Иногда директор школы просит принести медаль, чтобы дети ее потрогали.– Велосипедист Антон Шантырь признался, что он ни за какие деньги не продаст серебряную медаль Атланты. К вашему золоту Нагано приценивались? Может миллион предлагали?– Нет, для каждого спортсмена олимпийская медаль бесценна. Это как мой ребенок. Я ждала его 20 лет (улыбается)! Но для меня ценнее медаль на чемпионате Европы (золото в 1996 году – «Спорт День за Днем»). Когда мы встали в пару с Артуром Дмитриевым, у меня произошел разрыв связок на правой ноге. Для парницы это очень неприятно.– Конец?– Мы думали, что да. Но Артур, Тамара Николаевна Москвина, Игорь Борисович Москвин – они все меня дождались. Я восстанавливалась пять месяцев. Это очень много. Мы с Артуром не очень удачно начали сезон, но чемпионат Европы выиграли.– У вас и Артура непростые характеры. Долго притирались?– Артур никогда не скандалил. Я очень долго притиралась. Меня хотели быстро подделать под Наталью Мишкутенок, с которой Артур каталась раньше, но это абсолютно не в моем характере. Я должна быть единственная и неповторимая.– Какой нашли выход?– Артур очень мудрый человек. Он нашел ко мне тот подход, при котором мне уже не хотелось ничего выяснять. Я просто понимала, что у нас есть всего три года, чтобы скататься. Это очень мало для парного катания. Артура потом спрашивали: «Тебе предлагали много партнерш. Почему ты выбрал Оксану?».– Что он ответил?– Говорил, что такого желания победить, как у меня, не было больше ни у кого.– Но из-за травмы вы выпали на пять месяцев. Не боялись, что Артур уйдет?– Боялась. Ему предлагали других партнерш. Но Артур сказал: «Нет, я выбрал эту партнершу. Она готова побеждать». И он меня дождался.– На тот момент вы были замужем, Артур женат. Не ревновали ваши супруги? Все-таки вы с Артуром много времени проводили вместе.– Мой муж не очень ревновал, потому что он мужчина. А вот Таня, жена Артура... но женщины всегда больше ревнуют к женщинам.– Беспочвенно?– Конечно! Это была наша работа. Жена Артура приходила на тренировки, сидела. Наверное, ей надо было работать (смеется). Считаю, что когда человек ревнует, у него много свободного времени. Ему есть когда об этом подумать. Но мы не давали никаких поводов.– Жену Артура потом отпустило?– Они развелись после Олимпиады в Нагано.– Близкие отношения между партнерами – это плюс или минус?– Лично для меня это было бы тяжело. Партнера было бы очень много.– Мы идем с вами по одному из коридоров университета Лесгафта. Темный. Немного страшный. Мне кажется, что я вернулся в 90-е, когда сам учился. Почему нет ремонта?– Это вопрос не ко мне. Может хотят сохранить первозданный дух, чтобы каждое поколение студентов возвращалось во время самого Лесгафта.– Батареи нигде не лопаются?– Нет, пытаются что-то делать. Но очень большая территория. Наверное, за ней тяжело следить.– Университет подчиняется министерству спорта?– Думаю, что да. База в Кавголово точно подчиняется.– Можно обратиться к руководителям Минспорта, чтобы выделили финансирование. Все-таки университет с такой историей, такими преподавателями.– Но я вас специально для этого не приглашала (улыбается).– Нет-нет. Это просьба только от меня. Кроме вас в Университете Лесгафта преподают олимпийские чемпионы?– Мой муж Юрий Кашкаров – биатлон. Любовь Егорова –проректор по спортивной части. Она тоже здесь бывает. Алексей Николаевич Мишин – заведующий кафедры фигурного катания. Еще Александр Карелин, Андрей Крылов (плавание). Я не одна.
– У вас такая же олимпийская история, как у Евгении Медведевой, только с хэппи-эндом.– Очень интересно.– Перед Играми в Нагано у Тамары Москвиной было две пары: вы с Артуром Дмитриевым и юные Елена Бережная и Антон Сихарулидзе.– Да, точно.– Наступает олимпийский сезон. Вы проигрываете им финал Гран-при. Потом приезжаете на чемпионат России. Только третьи. У Бережной и Сихарулидзе серебро. На чемпионате Европы, за месяц до Нагано, вы им снова проигрываете. Было ощущение, что эти выскочки сейчас выиграют «вашу» Олимпиаду?– Конечно, было, но я сказала себе: «Почему кто-то может, а я нет?». У них еще будет время, а у меня нет.– Поражения в олимпийском сезоне как-то давили? Судьи ведь тоже это все видят.– Я говорила Артуру: «Что ты срываешь элементы?». А он мне в ответ: «Ксюшенька, если бы ты все время выигрывала, к Олимпийским играм уже была бы великой».– Разумно. Как вы делили один лед с Бережной и Сихарулидзе?– Тамара Николаевна поняла, что это становится тяжело. Поэтому мы катались 45 минут с ней, а затем на второй лед выходили Бережная и Сихарулидзе. Нас разводили по времени. Еще мы много работали с Игорем Борисовичем Москвиным. Он умел отвлечь меня от какой-то ревности.
– Москвина давала как-то понять, на кого делала ставку?– Я ей до сих пор говорю: «Ваши любимчики Бережная и Сихарулидзе». Но она не соглашается: «Да, никогда они не были моими любимчиками. Мне было важно привезти две пары на Олимпиаду». Потом уже я поняла, что благодаря конкуренции спортсмен делает гигантский шаг вперед. Когда ее нет – начинается деградация.– Вы с Артуром выиграли короткую программу в Нагано. Дальше произвольная программа. Бережная и Сихарулидзе падают. Вы выходите на лед последними. Катаетесь чисто – олимпийские чемпионы. В тот момент было страшно?– Есть выражение «душа ушла в пятки». Я на себе это почувствовала. Когда Тамара Николаевна зашла ко мне в раздевалку, я ей сказала: «Не пойду». – «Как не пойдешь?» – «Мне страшно».– Что Москвина сделала?– Нашла какие-то психологические приемы. Я себе сказала: «Оксана, дорогая, ты что совсем спятила? Куда тебя несет? Соберись». Олимпийские игры тяжелы не столько физически, сколько психологически. Особенно в фигурном катании.– В какой момент вас отпустило?– Когда встала в первую позу и сделала первый прыжок. Я поняла, что все. Это катают победители.– Когда объявили оценки, вы заплакали.– Да. Мне Тамара Николаевна говорит: «Плачь, плачь, чего ты не плачешь?» – «А что плакать?» – «Выиграли!»– А вы хоть раз видели, как плачет Москвина?– Нет, никогда.– Бережная и Сихарулидзе поздравили вас с победой?– Конечно, у нас были нормальные отношения. Мы потом в Петербурге пять дней зажигали в одном из клубов.– В Японии успели увидеть местную экзотику?– Мы закончили очень быстро. Короткая программа, день отдыха и произвольная. В Японии все было в диковинку. Конец 90-х. У нас ничего не было. Про суши вообще не знали, что это такое. Какая-то сырая рыба. Кто-то поехал смотреть белых обезьян.– За золото Нагано страна хорошо отблагодарила?– Да, но потом случился дефолт, а наши деньги лежали в банке. Нам какое-то количество отдали. Но это были рубли, а не доллары.– Ужас.– Конечно, было очень обидно. Даже где-то страшно. Но от нас в этой ситуации ничего не зависело.– Можно было сразу купить квартиру или несколько машин.– Мы не успели. Деньги лежали в банке. Нам позвонили: «Все, дефолт. Мы можем отдать вам только рублями».– Не пугали своих студентов рассказами про дефолт?– Нет, они уже немного не понимают, что такое может быть. Еще слишком молоды. У меня катается девочка, ей 15 лет. У них программа «Ромео и Джульетта». Я ее спрашиваю: «Стася, ты хотя бы прочитала книжку, посмотрела фильм?» – «Да, все сделала. Но я не понимаю, почему он не мог ей позвонить!» (улыбается)– Действительно!– Мы ей говорим: «Телефонов не было». – «Как не было? Почему он не мог ей позвонить?»– А вы скажите Стасе, что он мог ей телеграмму отправить.– Они не знают, что такое телеграф. Мне кто-то сказал: «Эта ваша энциклопедия – гугл прошлой жизни».– То, что Ромео и Джульетта вместе погибли, девочка нормально восприняла?– Да, с этим вопросов не было.– Артур Дмитриев завершил карьеру после Нагано. Он так и собирался. Ваш уход в 23 года не очень поняли?– Мне очень хотелось дальше кататься, но я понимала, что не могу ничего требовать от Артура. Ему уже было достаточно.– Другой партнер?– Не нашлось того лучшего. Да и у нас еще было много шоу, профессиональные чемпионаты мира. Мы 20 лет откатались в туре Тодда Коллинза. Еще я очень ответственный человек, поэтому всегда нервничала перед соревнованиями. Тем более, когда столько людей сидит в зале. Упасть было стыдно. Мне, наверное, уже не хотелось больше так нервничать. Подрастало другое поколение, которое тоже хотело выиграть. И я посчитала, что Бог дал мне олимпийскую медаль, шикарного партнера, тренерскую команду – этого достаточно. Занимайся другими делами.– Вы удивлены, что Алина Загитова осталась? Она ведь выиграла все титулы.– Одному принять решение легче. Ты отвечаешь сам за себя. Она молоденькая (В мае Загитовой исполнилось 17 лет – «Спорт День за Днем»). Для спортсмена главное – мотивация.Растяжка каждый день 🧘♀️ daily stretch 🧘♀️ ストレッチング #спорт #растяжка #stretch
Публикация от Alina Zagitova (@azagitova)
– Какая мотивация, если она все выиграла?– А чего Артур Дмитриев не ушел, когда выиграл свою первую Олимпиаду?– Видимо посчитал, что рано.– Все зависит от человека. Очень хорошо, что Алина радует нас своим катанием.– У нас был еще один фигурист, который все никак не уходил. Я про Евгения Плющенко. На Олимпиаде в Сочи вы сказали, что он поступил не по-мужски, когда снялся с соревнований в день короткой программы. Не жалели потом об этих словах?– Он на меня обиделся. Кто-то мне сказал, уже не помню. Сейчас у нас нормальные отношения, а я где-то поменяла свое мнение. Что обсуждать, если ты не был в его команде?– Карьера Плющенко вообще могла не состояться. Мама хотела увезти его из Петербурга из-за нехватки денег.– У нас у всех не было денег. Жили в коммунальных квартирах. Ходили и сдавали бутылки из-под молока.– Зато сейчас Плющенко выкладывает в Инстаграме фотографии своих машин. Многие его упрекают, что он кичится своим богатством.– Плющенко заработал эти деньги своим трудом. Поменял город, приехал в Петербург. Я рада за таких людей.Публикация от Евгений Плющенко (@plushenkoofficial)
– Сейчас также работает его сын. Я был шокирован, увидев в Инстаграме, как Евгений делает ему растяжку.– Просто вы не были на тренировке у фигуристов (улыбается).– Но не стал ли мальчик заложником своего отца? Папа хочет, чтобы он стал еще более знаменитым. За ребенка выбирают его судьбу.– Во-первых, выбирают не такую плохую судьбу. В спорте очень мало детей спортсменов. Они как-то сами не стремятся.– Ваша дочка занимается спортом?– Она занималась фехтованием и теннисом, но я понимаю...– … что Шараповой из нее не получилось.– У нее в школе было прозвище Шарапова.– Почему? Она также кричала на корте?– Кричит она сейчас, когда повзрослела (улыбается). Так ее прозвал учитель физкультуры. И вся школа знала: вот, Шарапова идет. У нее хорошо получалось, но она все время подходила: «Можно я закончу этот спорт?».– Вы катались в «Танцах на льду» вместе с актером Сергеем Селиным, знаменитым Дукалисом из «Улиц разбитых фонарей». У вас была самая юморная пара в проекте. Долго учили Сергея кататься на коньках?– Меня поставили перед фактом. Также как и потом с Олегом Газмановым и Геной Букиным. Иногда Сергей ходил играть в хоккей вместе с нашими фигуристами. Сергей сильно похудел и очень хотел научиться кататься. У него было необузданное желание сделать какой-то образ. Самый трудный был Гена Букин.– Почему?– Он высокий, совсем не спортивный, никогда не стоял на коньках. Как Пизанская башня. Все время падал, а мне приходилось его держать.
– Не он вас держал, а вы его?– Это заблуждение. Девочки держат мальчиков, которые не умеют кататься. У меня от него руки потом болели.– Долго вы с ним мучались?– Месяца два-три, но потом он как-то завелся, стал приличнее кататься, но мы почему-то закончили.– Сергей Селин тогда грозился: «Здесь я буду подчиняться Оксане, но если она придет в кино...»– Да, так и было (смеется). В своих ролях он был спокойных, а в шоу вошел в такой азарт! Мне подарили подушку – приз самой не убиваемой девочке, которую больше всего роняют.– Вам действительно были важны оценки, которые вам ставили в «Танцах на льду»? Или вы им радовались немного наигранно?– Все было серьезно, поэтому радовались каждой оценке. Мы катались с одним дублем. Если ты падаешь, так и выходит. Я нервничала не меньше, чем в спорте.– Много времени уходило на тренировки?– Должно было больше. Поскольку все артисты заняты в спектаклях, концертах. Иногда мы тренировались по ночам. С Сергеем Селиным мы тренировались в Петербурге, а на выступление прилетали в Москву. Это было очень удобно.– Не обижались, что вас больше не приглашали в шоу?– Конечно, жалко, что это закончилось. Потом начались танцы на паркете. Но нас не имели право приглашать, потому что мы умеем профессионально танцевать. Я еще участвовала в очень интересном проекте в Канаде, где известные хоккеисты катались с фигуристками. Была в паре с олимпийским чемпионом Владимиром Малаховым.– Осталась мечта воплотить какой-то образ?– Наверное, нет. Мне очень нравилась песня Аллы Пугачевой «Не отрекаются любя», но ее нельзя было катать. Мы не могли взять музыку со словами. А на показательных выступлениях в основном катались в Америке, где эту песню не особо бы поняли.– Согласен.– Когда у Тамары Николаевны был юбилей, 70 лет, нам сказали: «Ребята, возьмите эту музыку. Таня Буланова будет петь, вы будете кататься». А я понимала, что это наше последнее с Артуром совместное катание. Мы уже не катались вместе, но поскольку Тамара Николаевна попросила, не могли ей отказать.– Ваше отношение к методике Этери Тутберидзе? Насколько оправдан такой жесткий подход или это уже профессиональный спорт, где нет места сантиментам?– Это так про нее говорят. Я же не знаю, как она общается со своими подопечными. Знаю, что с юниорами надо жестко. Начиная с 16-17 лет, с ними уже нужно как с коллегами. Я не люблю на своих кричать. Но все сугубо индивидуально. Некоторые родители говорят: «Можно мы пойдем в группу, где тренер очень жесткий?»– Вы общаетесь со студентами. Не чувствуете, что ментальность молодежи меняется. Они хотят, чтобы их воспринимали как равных.– Считаю, что в спорте все равно должна быть жесткая дисциплина. Советская система очень хорошо работала.– Даже для этого поколения она будет работать?– Да, нам нужно делать элементы, худеть, прыгать и быть технически подготовленными. Это все достигается за счет дисциплины. Чудес не бывает.– Сколько времени в неделю вы стоите на коньках?– Каждый день кроме субботы. Со мной произошел один очень смешной случай. Дочке было три года. На Дворцовой площади тогда заливали каток. А я так боялась, что она упадет. Чуть ли не на коленях за ней ползла. Ко мне подъехал инструктор: «Девушка, может вам помочь научить ребенка, а то у вас ничего не получается». Я аж дар речи потеряла.
Фото: Sportclub.ru, Spbdnevnik.ru, AP, PhotoXPress
Читайте также
Новостная рассылкаПодпишитесь на рассылку лучших материалов «Спорт день за днём»
